вернулся в село и как чужой стал, – даже к нам не зашел в дом ни разу. У, Галки дом – развалюшка, сараюшка и они сразу туда жить пошли, Пашка даже вещей своих не взял. В чем был в том и ушел. Пашка то умелец у нас и дом в порядок Галкин быстро привел. Мы с матерью, к ним пришли, хотели помириться с ними, наш то ведь сын. – А нас и на порог Галка не пустила, вышла на крыльцо и сказала, чтоб мы им жить не мешали и не ходили зря. А Пашка, как чужой, следом за ней вышел, – глянул и сказал, чтоб мы к ним больше не ходили. Мать от расстройства и горя, аж слегла с сердцем. Ладно бы, если, жили они хорошо, да в ладу. Так нет, же, мне говорили, что он эту Галку постоянно мутузит и ругань у них в доме постоянная. А ведь он всегда у нас спокойный был и не драчливый. И мы даже не верили, что про них в селе говорят, а потом чуть позже, мальчонка соседский прибежал и кричит, – дядька Михей ваш Пашка Галку ножом резать хочет. Мы вот с Петром и побежали к ним в дом. Еле успели. Галку то он помял немного, но главное, жива, она осталась, а сам Пашка бешенный, еле его мы около Галки его скрутили. Врачиха, пришла, хотела в психушку сдать, а – бабка Нина сказала, – только к вам везти его надо, больше никто не поможет. Мать то его оставили с врачихой, – она как Пашку такого, – увидела,– с сердцем упала, – а мы его вот к вам. – Закончил он рассказ.

Мы с Любавой переглянулись. Она, стала распоряжаться, чтоб больного занесли в домик. Освобождать его пока не стали. Парень,– хрипел, извивался и не затихал не на минутку, все пытаясь вырваться.

– Это он еще молчит. – Сказал Михей. – Голос сорвал, так долго и страшно кричал.

Я прикоснулась к парню, верно, порча и сильная, сводящая его с ума. Вернее любовный приворот, черный на крови. Сразу его не снимешь, вот и пригодились мне уроки Агриппы. Сначала я, приготовила ему настойку снотворного, парню нужно отдохнуть. Он уже на пределе сил, – а сам не успокоиться не сможет. А мне надо приготовиться и подготовить все необходимое. Набрала в миску яйца куриные. Порчу снимают на животных, можно и на растения, яйца тоже подойдут. Но животных мне было жаль, при переводе порчи на любую животину, та в тяжких муках дохла в течении короткого времени. То же было и с растениями. Михей, как увидел, что я хочу его сыну настойку влить, весь подобрался, боясь что сыну еще что ни будь, наколдуют. Но Любава взяла его за руку и стала объяснять, что да как. И успокоила его, отвела пока подальше, чтоб не мешал. Петр мне помог, придержал брата, и нос ему зажал, а я быстро влила настойку в рот. Парень еще подергался с минуту и затих. Мы уложили его удобней на кровати. Кое- где я путы ослабила, но снимать не стала, еще рано. Подсела к парню, на кровать, миску с яйцами рядом на стул поставила. Сосредоточилась, посмотрела на него и начала убирать порчу. Я, сразу увидела за приворотом женщину. Сила у нее была, а вот умения нет, и это и плохо и хорошо одновременно. Видимо она в деревне, какой то сидит глухой, и силу свою по наследству получила. А наговоры от кого – то слышала, как делать и повторяет, как умеет, работа очень грубая, но силы она в нее влила много. Я почувствовала еще, что она уже такое делала и возможно, что не раз, и даже удивилась, что вижу информацию смазанными картинками, правда серыми и очень нечеткими. Так из чего составлено заклятье. Кровь его жены, предсказуемо, волос парня, остальное травы. Травы, собранные в плохих местах, около кладбища или на месте где была насильственная или просто тяжелая смерть. Ну, надо же, – вот этого не ожидала, могильная пыль. Могильная пыль самый тяжелый элемент заговора, но хорошо то, что эта знахарка взяла пыль с могилы обычным днем, хоть и наговором сделавшим ее такой сильной. Дело в том, что на каждом кладбище есть Хозяин, так же как Леший в лесу. Они очень страшные и опасные твари, к счастью мне с ним сталкиваться не приходилось, и я надеялась, что никогда и столкнусь. Очень они непредсказуемы в поступках. И если бы эта знахарка смогла бы договориться с Хозяином кладбища и из его рук получить пыль, то такого человека даже я уже бы не спасла. То – то парня так корежит, и выворачивает. Порчу на парне можно было сравнить с запущенным раком. Все тело и мозг поражены черной сеткой приворота. Работа мне предстоит очень сложная и тонкая, и торопиться нельзя. Я вытягивала черноту из парня, тонкой нитью и стряхивала на яйца. Там, откуда я убирала черноту – сразу же наливались краснотой, пораженные органы. Черноты было много, и она была как живая, я цепляла нитку черноты и очень легонечко тянула, наматывая нить на яйцо и боясь оборвать нить. Чернота сопротивлялась, и я легонько подстегивала ее своим даром, буквально выдирая из парня нитку за ниткой. Я уже делала такую работу с мальчиком, но там порча была куда как слабее. Когда я все убрала, – огляделась, в глазах от напряжения все расплывалось. Хотя я ведь чувствую все руками и вижу все и с закрытыми глазами, удивительный эффект. У меня болело все тело и меня сильно тошнило, а руки тряслись. Петр мирно спал на соседней кровати. А Михей за столом разговаривал тихо с Любавой, и они оба соскочили, когда я встала. Увидев меня близко, Любава руками всплеснула.

– Ты всю ночь над ним просидела, Елена, ох, и бледная же ты и уставшая. Мы тебя и тронуть боялись.

– Михей подскочил. Ну как? Все получилось?

Я тряхнула головой, шея тоже сильно болела, видимо затекла.

– Убрала весь приворот, но его лечить еще надо, у него все внутри болит. Любава я пойду пока до реки схожу, яйца выкину, да сама умоюсь. А ты накапай, пожалуйста, Павлу общеукрепляющий сбор, пока я хожу.

Сама быстро оделась и пошла быстро к реке, как же хорошо дышится на воздухе. Такую сильную порчу только в текущую воду нужно скидывать. Если около дома закопать так все вокруг, что растет, – погибнет. А текучая вода все унесет,