Я лишь внутренне посмеивался над ними. Я же не стану объяснять им, что, благодаря этому пузырьку, у меня будет возможность быстрее восстанавливать запасы маны в моем источнике.

Кстати, в аптеке был соблазн выкачать всю ману из всех пузырьков с духами, что предлагали мне понюхать, но я сдержался. Пусть хозяин аптеки и не являлся одаренным, но связать мое появление с внезапным исчезновением маны из всех флаконов будет несложно.

То, что даже неодаренный сможет понять, что продукт испорчен, в этом я убедился на примере моих чернил. После того, как я выкачал из них всю ману, они через некоторое время превратились в дурно пахнущую темно-бурую жижу.

Бертрана эти метаморфозы здорово удивили. В тот день, когда я впал в короткую кому, он нашел в моей руке пузырек, из нутра которого разило гнилью. Прежде последствий моих экспериментов он не замечал, потому что я всегда вовремя мыл руки, но теперь его это насторожило.

Правда, он очень быстро нашел объяснение, мол, нам просто изначально продали некачественный товар. Он потом еще несколько дней напоминал мне о необходимости, в случае посещения нами столицы, обязательно заглянуть к тому прохвосту, продавшему бракованные чернила. В общем, я не знал, какой будет реакция у духов на мое воздействие, поэтому рисковать не стал.

Стоя напротив отполированной медной пластины, заменявшей нам с Бертраном зеркало, я любовался на свое отражение.

— М-да, — фыркнул я. — Над образом грозного воина еще придется много работать.

Сейчас я был похож на юного чахоточного студиоза. Тонкая шея, синяки под глазами — каждый скажет, что паренек явно уже давно недоедает. Тем смешнее сейчас смотрелась на мне кожаная безрукавка, наручи со стальными вставками и поножи. Нелепый образ дополнял короткий меч в простеньких ножнах, висящий у меня на поясе.

От созерцания себя любимого меня отвлек шум открывающейся двери, на пороге которой показалась худощавая фигура Жака.

— Господин, коляска готова, — сообщил он, при этом цепким взглядом осматривая меня с ног до головы.

— Тогда вперед, — скомандовал я. — Мы должны прибыть на место раньше виконта.

Уже когда садился в коляску, я заметил в окне фигурку Трикси. Судя по запухшим глазам, она недавно плакала.

Проследив за моим взглядом, Жак хмыкнул:

— Всю ночь проревела, дурёха.

— Её кто-то обидел? — насторожился я.

— Нет, — покачал головой он. — Это она вас оплакивает.

— Уже? — шутливо удивился я и добавил: — Похоже, мой образ грозного вояки ее не убедил.

На что Жак неожиданно открыто расхохотался.

* * *

Пока мы добирались до ристалища, снегопад закончился и когда я оказался на арене, здесь уже было все убрано и даже посыпано песочком.

Перегородки, разделявшие площадку на несколько более мелких прямоугольников, были сняты. Таким образом, все ристалище было предоставлено нам с виконтом.

Ну еще бы. Такое событие! Жених местной виконтессы сегодня проучит своего обидчика.

Я оглядел трибуны. От изобилия ярких нарядов запестрило в глазах. Казалось, сегодня здесь собрался весь город.

Народ веселился. На меня, не стесняясь, показывали пальцами. И было отчего. Помимо нелепо смотрящейся на моей тушке экипировки, мой наряд дополнял снова одолженный у мадам Ришар заячий тулуп и меховая шапка ушанка. Я решил плюнуть на идиотскую моду и оставил треуголку дома. Уши дороже. Так что я доехал до ристалища в тепле и комфорте.

Среди зрителей я заметил несколько знакомых лиц. Вивьен Леруа и ее подруга Бетти сидели на купеческих трибунах. Я очень хорошо рассмотрел слегка раскрасневшееся от волнения лицо моей «дамы сердца». О сколько ненависти и презрения было в ее глазах.

— Ничего, — усмехнулся я. — Сейчас добавим немного огоньку, чтобы тебе, змее, не было так уютно.

Изобразив глупую влюбленную улыбку, я помахал Вивьен рукой и послал ей воздушный поцелуй. Отчего та покраснела еще больше, став моментально объектом всеобщего внимания.

По толпе прокатился шум. Народ начал обсуждать мою выходку. Теперь тыкали пальцами не только в меня, но и в Вивьен и Бетти. Последняя, красная как рак, инстинктивно даже попыталась отстраниться от своей подруги, но вовремя взяла себя в руки и начала улыбаться.

Среди дворян серым скучным пятном выделялась фигура Урсулы Хуг. Я поймал на себе ее скучающий взгляд. Интересно, а местные маги умеют пользоваться истинным зрением? Вадома говорила мне, что в былые времена, когда одаренных в нашем мире было много больше, это считалось очень редким даром. Если Урсула — так называемая видящая, мои способности сегодня будут раскрыты.

Из-за этого я особо не переживал. Значит, так тому и быть. Хотя я хотел «вскрыться», набрав побольше силы.

Я перешел на истинное зрение. Из всей толпы Урсула по-прежнему была единственным магом. Энергоструктура ее тела мерцала насыщенным темно-бурым светом. Особенно выделялись три крупных источника-круда в районе ее груди. До каждого из них моему источнику еще расти и расти. Боюсь даже представить, сколько в них энергии. Любопытно, а почему именно бурая магия?

От мыслей о магии меня отвлекли приветственные крики толпы. В главной ложе, где сидело несколько особенно богато одетых дворян, произошло легкое шевеление. Больше всех выделялась черноволосая худенькая девушка с горящим взором и розовыми щечками. С первого взгляда было ясно — это виконтесса де Брионн, невеста моего соперника. Ее реакция была вполне объяснимой, ведь на ристалище появился сам виконт де Англанд, которого толпа встречала словно супер-звезду.

Он, собственно, супер-звездой и являлся. Особенно на фоне меня, одетого в заячий тулуп и шапку ушанку. Красные и белые перья на глухом шлеме. Сияющий на зимнем солнце доспех. Да даже шагающий рядом с ним оруженосец, что нес полуторник виконта, выглядел богаче меня.

Все вокруг свистели и улюлюкали. Я даже словил на себе несколько грустных взглядов. Один из них принадлежал моему верному Бертрану, который сейчас находился среди черни, и тайком вытирал платком слезы. Видимо, уже прощается со мной.

Я вопросительно посмотрел на него. Старик ответил на мой взгляд утвердительным кивком. Это хорошо. Значит, ему удалось сделать ставку. Жаль, я не знаю, какие там расклады. Идти к Бертрану, чтобы поговорить, не стоило. Я и так уже изрядно повеселил своим видом толпу. Да и поздно уже. Виконт де Англанд ступил на песок арены. Мои метания могут быть расценены как побег.

— Господа! — выкрикнул широкоплечий мужик в ярко-красной ливрее, обшитой темно-синими полосами. Рядом с ним стояли еще пятеро таких же ребят с длинными горнами в руках. — На позицию!

Я сбросил