пришлось бы судиться с богатыми и могущественными, которые благодаря своей силе душат правосудие для бедных. Те князья, желая избавить их от этих неприятностей, запретили, чтобы судьи принимали решение по своему усмотрению, чтобы имелось бы много судебных инстанций (tribunales), чтобы тяжущиеся не покидали свои провинции [в поисках правосудия]. О приговорах, которые выносили по делам обычные судьи, они каждый месяц делали сообщения другим старшим судьям, а те – другим, более старшим, которые находились при королевском дворе; они были разных рангов, соответствовавших характеру и серьезности дел, потому что во всех министерствах (ministerios) государства существовал порядок [прохождение дел] от младших к старшим вплоть до высших [чиновников], каковыми являлись президенты (presidentes) или вице-короли (visorreyes) четырех частей империи. Сообщения направлялись для того, чтобы было видно, имело ли место правильное правосудие, чтобы младшие судьи не проявляли бы небрежности в его осуществлении, и, если они его не осуществляли, их строго наказывали. Это было подобно тайным проверкам на месте (recidencia), которые осуществлялись каждый месяц. Формой передачи таких сообщений инке и его [людям] из его верховного совета были узлы, завязывавшиеся на шнурах разного цвета, которыми они объяснялись, как на цифрах, ибо узлы такого и такого цвета говорили о преступлениях, которые были наказаны, а определенные ниточки различного цвета, которыми были перехвачены более толстые шнуры, говорили о наказаниях, которые были осуществлены, и о законах, которые были применены. И таким образом они понимали друг друга, ибо не имели письма (letras), а дальше мы отдельно напишем главу, в которой будет дано более длинное сообщение о способе счета, который они имели, [применяя] эти узлы, ибо действительно у испанцев много раз вызывало восхищение, как их лучшие [испанские] счетчики ошибались в своей арифметике, а индейцы были столь точны в своих делениях и сложениях (companias), которые, чем труднее были, тем легче казались, потому что те [индейцы], которые обращались с ними, занимались только этим днями и ночами и были искуснейшими в этом деле.

Если возникал какой-либо спор между двумя королевствами или провинциями о границах или пастбищах, инка направлял судью из тех, кто был королевской крови, который, получив информацию и осмотрев своими глазами то, что устраивало каждую из сторон, пытался примирить их, и достигнутое примирение становилось приговором от имени инки, который становился нерушимым законом, словно его провозгласил сам король. Когда же судья не мог примирить стороны, он делал сообщение инке о проделанном им с изложением того, что устраивало каждую из сторон и в чем они имели затруднения, на основе чего инка выносил приговор, становившийся законом, а когда его не удовлетворяло сообщение судьи, он приказывал приостановить тяжбу до первого посещения, которое он совершит в тот округ, чтобы, посмотрев своими глазами, он бы сам вынес приговор. Вассалы рассматривали это как величайшую милость и благосклонность инки.

Глава XIV. Декурионы вели счет тем, кто рождался и умирал

Возвращаясь к [вопросу] о начальниках или декурионах, мы говорим, что, помимо двух выполнявшихся ими служб – покровителя и обвинителя, их заботой было ежемесячное сообщение старшим, от ранга к рангу, о тех, кто умер и родился обоих полов, и, следовательно, в конце каждого года королю сообщали о тех, кто умер и родился в том году и тех, кто уходил на войну и умер на ней. Тот же закон и порядок, поднимаясь от ранга к рангу, существовали на войне между командирами (cabo) отделений, младшими лейтенантами (alférez), капитанами, мастерами боя и генералом; они несли те же службы обвинителя и покровителя своих воинов, и отсюда появилось столь точное передвижение в самый яростный момент войны, равно как спокойствие в мире и среди королевского двора. Они никогда не разрешали грабить селения, которые захватывали, даже если захватывали их силой оружия. Индейцы говорили, что в любом государстве, каким бы огромным ни было бы внимание, которое уделялось наказанию за первое же преступление, если в нем не хватало прилежания выкорчевывать дурную траву с появлением ее ростков, оставались безнаказанными [преступления], совершенные повторно, в третий и в бесконечное множество раз; и что правление не являлось хорошим и не было желания пресечь зло, если [власти] ждали появления жалобщиков, чтобы наказать злодеев, ибо многие пострадавшие не хотели жаловаться, чтобы их позор не стал публичным, и они выжидали [случая], чтобы отомстить за себя своими руками, в результате чего в государстве возникали великие скандалы, избежать которых можно было соблюдением правосудия в отношении каждого жителя и наказанием за служебные преступления, не дожидаясь жалующейся стороны.

Этих декурионов звали по численному составу их декурий: первые назывались чунка камайу, что означает тот, на кого возложены десять; название составлено из [слова] чунка, означающего десять, и камайу – тот, на кого возложено, и подобным образом поступали с остальными числами, которые мы, чтобы избежать многословности, не будем называть на этом же языке; хотя для любознательных [людей] это было бы приятно узнать: увидеть два или три числа, подвергнутых умножению и соединенных со словом камайу, которое служит также для многих других обозначений в соединении с другим именем или глаголом, которые раскрывали бы, что именно возложено; а это же самое название (nombre) чунка камайу в другом значении обозначает вечный игрок [в карты] – тот, кто носит карты в капюшоне плаща, как гласит пословица, потому что они называют [словом] чунка любую игру, поскольку все они имеют числовой счет; а так как все числа оканчиваются на десять, они взяли число десять для [обозначения слова] игра и, чтобы сказать сыграем, они говорят чункасум, что ради точности значения сказанного следовало бы так передать: будем считать десятками или числами, что означает сыграть. Я рассказал об этом, чтобы было видно, сколько различных значений имеют те индейцы для одного и того же слова, по причине чего весьма затруднительно усвоить до конца (raiz) особенности того языка.

По каналам этих декурионов инка, и его вице-короли, и губернаторы каждой провинции и царства знали, сколько вассалов было в каждом селении, чтобы без нанесения ущерба распределить [их] вклад в общественные работы, которые они были обязаны делать сообща в своих провинциях, как то: [строительство] мостов, дорог, шоссе и королевских зданий и на других подобных службах, а также чтобы направлять людей на войну, как солдат, так и носильщиков. Если кто-либо возвращался с войны без разрешения, его капитан, или его младший лейтенант, или командир отделения, а в селении его декурион обвиняли его и наказывали смертной казнью за измену и предательство, [поскольку] он оставил без защиты на войне своих