Такое утверждение является надуманным. Прежде всего, как объясняет лингвист Колумбийского университета Джон МакУортер в своем эссе «Против репараций», «почти сорок лет Америка предоставляет черным то, что любой сторонний наблюдатель с полным правом назвал бы репарациями».[144] Следует отметить, что он написал это в 2001 году — задолго до последней волны подачек по расовому признаку. Наша система социального обеспечения зародилась в 1930-х годах для помощи вдовам; к 1960-м она расширилась до «помощи» чернокожим, в значительной степени благодаря «заявлениям прогрессивных белых о том, что требования новой автоматизированной экономики делают несправедливым ожидание того, что чернокожие будут пробиваться вверх по экономической лестнице». Сегодня существует огромное количество государственных программ, предназначенных исключительно для чернокожих людей и исключительно по причине их расовой принадлежности. На некоторые из них выделяются миллиарды.

Но в более широком смысле чернокожие не являются уникальным явлением с точки зрения исторической дискриминации. На протяжении всей истории нашей страны — да и всей истории человечества — мы часто плохо относились друг к другу, иногда по расовому признаку. Опыт чернокожих вряд ли можно назвать уникальным. Даже в Америке.

Американцы японского происхождения подвергались интернированию во время Второй мировой войны. Американцы еврейского происхождения часто подвергались дискриминации, как и другие расовые меньшинства. По сей день коренные американцы сталкиваются с жестоким обращением в нашей правовой системе, которая еще не адаптировалась к сложностям жизни в племенах.

Даже само рабство не было черно-белым. До XVIII века эта практика была неоспоримой и широко распространенной. И это не было расовым явлением. Как объяснил профессор Стэнфордского университета Томас Соуэлл, «люди любой расы и цвета кожи попадали в рабство и порабощали других.[145] Белых людей все еще покупали и продавали в рабство в Османской империи, спустя десятилетия после освобождения американских чернокожих». Даже в Америке были черные рабовладельцы и белые рабы.[146] Рабство было и всегда было обусловлено человеческой жадностью, а не расовой неприязнью.

Я говорю это не для того, чтобы преуменьшить значение рабства, а для того, чтобы придать ему контекст. Каждая расовая группа в американской истории была объектом расистских нападок. Каждая. И представители каждой группы совершали нападки. И если это правда, то интеллектуальная конструкция парадигмы «угнетатель» против «угнетенного» распадается. Соответственно, использование предыдущего статуса жертвы в качестве оправдания для перераспределения ресурсов не только морально отвратительно, но и интеллектуально несостоятельно.

«Помочь или навредить»

Если не принимать во внимание юридические и моральные проблемы, можно было бы привести аргументы в пользу такой политики, если бы она хотя бы помогала чернокожим, развеивала ненавистные стереотипы, стимулировала их достижения, делала их жизнь хоть в какой-то мере лучше.

Но правда в том, что антирасистская политика приводит как раз к обратному.

Во-первых, антирасизм усиливает негативные расовые стереотипы. Это не должно удивлять, поскольку фиксация на расовых стереотипах — один из основополагающих принципов прогрессивной ортодоксии. В Национальном музее афроамериканской истории и культуры в Вашингтоне есть целая статья о «белизне», где такие черты, как «объективное, рациональное линейное мышление», «отсроченное удовлетворение» и пунктуальность, приписываются белой культуре.[147] Что это говорит о черных?

Выставка может показаться тривиальной, но ее смысл гораздо глубже. Антирасизм стремится к революционным изменениям в устройстве Америки, основанным на том, что МакУортер называет «ошибочным предположением, что черные американцы — первая в мире группа, которая может преуспеть только в идеальных условиях».[148] Это догма, которая гласит, что черные не способны процветать в современном мире, что они — жертвы, причем беспомощные.

Давайте проведем эксперимент. Посмотрите на эти две истории, которые преподаются или могут преподаваться в рамках школьной программы. Как вы думаете, какая из этих двух историй является официальной политикой образования, а какая — возмущением против системы?

«Давным-давно, задолго до вашего рождения, группа белых людей придумала идею под названием раса. Они сортировали людей по цвету кожи и говорили, что белые люди лучше, умнее, красивее и что они заслуживают большего, чем все остальные. Расизм — это несправедливые правила, которые они установили в отношении расы, чтобы белые люди получали больше власти и к ним относились лучше, чем ко всем остальным».

«Я — прямой потомок североамериканской работорговли. Я не угнетен. Я не жертва. Есть правда о рабстве и расизме, а также правда о том, что мы покончили с рабством. У нас было два подряд чернокожих госсекретаря, два подряд чернокожих генеральных прокурора, у нас есть чернокожие миллиардеры, чернокожие мэры. Я живу в своей коже и не хожу по угнетенной [sic] стране».[149]

A., что неудивительно, — это выдержка из книги, включенной в новую учебную программу Нью-Йорка по теории критической расы.[150] А B. - это чернокожий родитель, выступающий против такого рода индоктринации.[151] Как вы думаете, какая из этих двух историй настраивает чернокожих детей на успех? Какой из них заставляет чернокожих детей чувствовать мотивацию и гордость? Какой из них звучит как расистская тарабарщина?

Есть и другое явление — мягкий фанатизм заниженных ожиданий. Он говорит чернокожим и испаноязычным детям, что если они не могут выполнить планку — будь то стандартизированный тест, пунктуальность или правильное решение математического вопроса, — то проблема в планке, и она либо будет отменена для всех, либо снижена только для них. Они лишены поощрения, необходимого для продолжения попыток, стимула к упорству и радости успеха, достигнутого на равных.

Но давайте разберемся конкретнее. Снижение баллов при поступлении для чернокожих и латиноамериканцев привело к тому, что их принимают в колледжи, к которым они академически не готовы; в результате они бросают учебу с гораздо большей частотой.[152] Мы знаем это благодаря естественному эксперименту, который был проведен, когда Калифорния запретила позитивные действия в 1996 году. Отмена двойных стандартов привела к 55-процентному увеличению числа чернокожих и испаноязычных студентов, окончивших школу за четыре года, и к 51-процентному увеличению числа студентов, специализирующихся в области STEM (наука, технологии, инженерия и математика).

Отказ от финансирования полиции привел к еще более плачевным последствиям. После движения резко возросло число убийств, причем в непропорционально большой степени в черной общине. В 2019 году было убито около 7 500 чернокожих американцев, в 2020 году — почти 10 000.[153] Это еще больше крови на руках антирасистов.

Справедливости ради следует отметить, что не чернокожие призывали отказаться от полиции. Подавляющее большинство чернокожих американцев — около 81 процента — хотели, чтобы на улицах было столько же или больше полицейских.[154] Это неудивительно, если вы хотя бы в общих чертах