девиц, тех, кто ещё не рожал. Кстати, слово худая в местном языке, как и в русском времён Ломоносова и Пушкина, означает: голодающая, недоразвитая, перенесшая тяжёлую болезнь, негодная для рождения здоровых детей. (В двадцать первом веке понятия сместились, и подобных называют анорексичными.) Следовательно, дворяне и просто богатые люди на таковых стараются не жениться. Ведь каждый мужчина хочет продолжить свой род, и женская худоба в Дравгоне, скорее, отталкивает, а не привлекает.

До официального открытия бала остаётся час, и в главную залу начинают подниматься всё более важные, знатные дворяне. О каждом объявляют торжественнее, чем о ранее вошедших, и на каждого аристократа устремляются десятки, если не сотни глаз. Попаданец усмехается, — одежда любого из этих мужчин весит, наверное, с десяток килограмм. Ношение на себе такого является, скорее, пыткой, чем удовольствием, но мужчины не подают виду и важно вышагивают, звеня золотыми цепями и орденами. Рядом с ними не менее гордо вышагивают жёны, разукрашенные не хуже новогодней ёлки.

Их сыновья и дочери обвешены сравнительно меньшим количеством золота, но по сравнению с обычными безземельными дворянами контраст всё равно значительный. Да иначе и быть не может, поскольку титулованная знать всегда дистанцируется от наименее удачливых. Впрочем, всегда имеются исключения.

Наконец, по залам пробегает явное оживление, и через несколько минут раздаётся громогласное объявление:

— Его королевское величество Эвендур Четвёртый! Её королевское величество Неддана! Его королевское высочество, наследник престола Эвендур! Его королевское высочество Анадор! Её королевское высочество Верана! Её королевское высочество Линдана!

Воцарилась тишина, и все присутствующие склоняются перед монаршей семьёй. Затем почти одновременно все разгибаются, и королевская чета медленно и с достоинством проходит по моментально образовавшемуся живому коридору, одаривая улыбками своих подданных.

Король выглядит довольно внушительно, поскольку возвышается над большинством присутствующих, да и широк он в кости. Эвендур Четвёртый мог бы напоминать российского императора Александра Третьего, но лишь при достаточном воображении. Гладко выбритое лицо спокойно и милостиво смотрит на окружающих дворян, шатеновые волосы крупными локонами ниспадают на плечи.

Его супруга, наоборот, тонка и светловолоса. Насколько помнит Олег, она вторая дочь какого-то короля и выглядит после многочисленных родов очень даже приятно. В отличие от монарха, женщина ласково улыбается направо и налево, но сложно понять, насколько искренне.

Наследный принц весь в отца, как по фигуре, так и по менее очевидным признакам. Он так же, как и король, собран и спокоен. Орденов на его груди вполовину меньше, но все понимают, что оставшиеся свободные места рано или поздно будут заняты. Попаданец порадовался за местных, что хвастаться будущим королём они могут без всякой фальши.

Второй принц… Олег чуть не начал материться вслух. Да и немудрено было бы так себя вести, узнав во втором по очереди наследника престола того таинственного министра, которого лечил и с кем потом неоднократно запросто общался! Теперь всё встало на свои места, как и многие милости, которыми Олег не только был, но и мог бы быть осыпан. Ну и гад же этот лейб-лекарь Алотон Диполос! Неужели нельзя было намекнуть или каким-то другим образом дать понять ху из ху?

Насколько принц Анадор не похож на своего отца, настолько же его можно назвать копией матери. От неё он унаследовал практически всё: тонкую конституцию, цвет волос, черты лица, грацию. Дворяне, мимо которых он проходит, почти не скрываясь, шушукаются. Видимо, они редко видели принца на официальных мероприятиях из-за его тяжёлой болезни и теперь утоляют своё любопытство.

Принцессы, по мнению Олега, невзрачны, ибо унаследовали от Эвендура Четвёртого большинство его черт, в том числе и широкую кость. Впрочем, для беременности и рождения детей это и к лучшему. Древние греки, к примеру, ничего большего от своих жён и не требовали, и как-то да выжили. Одна из принцесс, что была пациенткой молодого мага, и выглядит намного лучше своей несчастной сестры.

Не только попаданец долго рассматривал процессию, но и Анадор с улыбкой смотрит во все стороны и, наконец, его взор упирается в новоиспечённого личного дворянина. Их взгляды встретились, и Олегу показалось, что принц ему подмигнул. Наконец, королевская чета проходит мимо, и многие дворяне двигаются вслед за ней, соблюдая почтительную дистанцию.

Теперь можно взять со стола бокал, подождать пока лакей нальёт в него вино, и отправиться на опустевший балкон обдумывать произошедшее. В принципе, ничего такого не случилось. Ну принц… Подумаешь!.. Олегу было чуждо чинопочитание. Да и в мыслях он был уже далеко, за морем. Молодой человек стоит, обдуваемый прохладным ветром, и кажется, что находится он на палубе корабля, уплывающего всё дальше и дальше от Дравгона…

— Насилу тебя нашёл! — раздался за спиной знакомый голос.

Отто тоже держит бокал вина и широко улыбается.

— Если бы все не остановились и не взирали на короля, то ещё долго пришлось бы ходить по залам и разыскивать тебя среди всей этой чванливой толпы.

— Я тоже тебя рад видеть, — Олег ещё не отошёл от своих мыслей. — Как прошла охота? Кого убил?

— Да какая это охота, — отмахнулся маг. — На конях по лесу почти не проехать, и большую часть времени передвигались пешком. Устал как собака… Нет, как нагруженный мул после многих дней пути по горным тропам, — Отто всмотрелся на развернувшегося к нему товарища. — Ого! Да тебя наградили! И за что?

— Да так, — поскромничал Олег. — Оказал кое-кому услугу.

— Видать, услуга была серьёзной, раз дворянином стал, — не успокаивается Отто.

— Это так… Несерьёзно… Личное дворянство, — отмахнулся молодой человек. — Лучше расскажи, каковы наши планы на ближайшие дни?

— Сегодня никаких планов, — заулыбнулся собеседник. —