– Больше всего на свете, – шепчет он.

Я закрываю глаза, а его соблазнительное дыхание касается моего лица.

– Лана, – снова шепчет он. Мои глаза быстро распахиваются. Его глаза темнеют, а взгляд может сделать мокрыми любые трусики и растопить любые сердца в мире. – Я очень хочу поцеловать тебя прямо сейчас.

Я неотрывно смотрю на его соблазнительные губы, и мне хочется соединить с ним и свои губы, и свое тело, и остановиться только тогда, когда мне понадобится сделать глоток воздуха, но я не могу позволить этому случиться. Пока еще нет. До тех пор, пока не расскажу ему сегодня вечером.

– Я тоже этого хочу, Кэл. – Он делает движение, чтобы нанести решающий удар, но я как раз успеваю отклониться назад. – Но мы не можем. Пока не обсудим кое-что еще. Есть еще одна вещь, которую я должна сказать тебе.

Он стонет, вцепившись руками в волосы.

– Просто для справки, ты меня убиваешь. Я будто умираю прямо сейчас, – проявляется его талант к игре на публику. – Ты не представляешь, что творишь со мной.

Его страстный взгляд снова останавливается на мне.

– Не представляешь, что я хочу с тобой сделать.

Я сглатываю, а он смеется. Его рука ложится мне на щеку, и я прижимаюсь к ней.

– Могу я задать личный вопрос? – Я осторожно киваю. – Ты не обязана отвечать и можешь назвать меня придурком, но кое-что сводит меня с ума. Мне необходимо знать.

– Выкладывай.

– Ты спала с кем-нибудь после меня?

– Я даже не целовалась ни с кем после тебя.

Он выглядит ошеломленным и счастливым. Затем он поднимает меня над панелью управления, и я оказываюсь у него на коленях. Замечаю несколько любопытных взглядов людей, проходящих мимо машины.

– Я невероятно счастлив.

– А ты? – шепчу я. Но я не уверена, что хочу услышать ответ. Его хмурый вид отвечает без слов, я все понимаю и отворачиваюсь.

– Детка, – он пальцем приподнимает мой подбородок, – я не целовался ни с кем почти год, пока не перебрался сюда. Я даже не смотрел на других девушек. Ни одна из них не была тобой. – Эти слова несколько успокаивают меня. Взглядом я призываю его продолжить. – Первые несколько недель, что я провел здесь, я прочесал весь кампус в поисках тебя. Попросил Кева искать тебя по базе данных студентов. И когда он сказал, что тебя нет в списках, я впал в депрессию. Бретт взял меня с собой повеселиться в тот вечер, и когда та девушка подошла, я позволил ей утешить меня. Я чувствовал такую пустоту внутри… Мне было необходимо испытать хоть какие-то чувства. Я переспал с ней. Но это был всего один раз, о котором я сразу же пожалел. После она вела себя несколько навязчиво, и мы еще несколько раз поцеловались. Но на этом все. Клянусь. Мне не нужны были те отношения, и мы расстались бы в любом случае, даже если бы я не встретил тебя тогда на вписке братства.

– Ты говоришь о той блондинке?

– Да. Шелби. Но не стоит о ней беспокоиться. Я расставил с ней все точки.

– И она была единственной, с кем ты переспал за весь год? – Я настроена скептически, потому что слишком не похоже на привычное поведение Кэла.

– Клянусь. После всего случившегося, после того, как я потерял тебя, я изменился. – Он останавливается, и я чувствую, что он хотел бы сказать что-то еще. – Слушай, давай продолжим разговор сегодня вечером. – Он смотрит в окно. – Тебе пора на занятия.

Он открывает дверь и выбирается наружу, держа меня на руках. Очень осторожно опускает мои ноги на землю и тянется за учебниками. Водворив сумку мне на плечо, протягивает мне бумажный пакет «навынос», и я улыбаюсь. Кэл заключает меня в свои объятия, крепко сжав, и я вздыхаю, чувствуя себя впервые за долгое время умиротворенной. Он целует меня в щеку.

– Хорошего дня, Медовая булочка. Сегодня занятия закончатся поздно, так что не смогу тебя встретить после завершения твоих. Но заеду за тобой по дороге на наше свидание.

– Хорошо.

Он подносит мою свободную руку к губам и целует ее.

– Уже скучаю по тебе.

Его голубые глаза искренне мерцают, и я практически растекаюсь лужицей у его ног.

– Я тоже буду скучать по тебе. – Я наклоняюсь, быстро чмокнув его в губы, и отхожу назад быстрее, чем он успевает опомниться. – Увидимся вечером.

Бри и Майа ждут меня на лестнице наверху и безжалостно жалят всю дорогу до аудитории, успокоившись только тогда, когда профессор призывает всех к порядку. За обедом я изо всех сил стараюсь ответить на миллион их вопросов, но определить статус моих отношений с Кэлом сложно. Рой бабочек поселился у меня в животе, и меня раздирает между возбуждением до замирания сердца и тревожным расстройством желудка, когда день приближается к своему завершению. Сегодняшний вечер очень важен и не идет у меня из головы.

Меня тревожит, что Чейз ждет меня снаружи после последнего занятия. Я думала, что он прочитал все между строк. Я постоянно отшивала его, и он либо слишком глуп, либо слишком упрям, чтобы понять мою незаинтересованность. Он кажется милым парнем, но между ним и Кэлом явно есть какие-то трения, и я не хочу мучить его, но также не хочу расстраивать Кэла. Я расставляю приоритеты, так что настало время поставить точку.

– Привет, красотка, – приветствует он меня. – Можно отвезти тебя домой?

– Нет, спасибо, Чейз. – Я внимательно смотрю ему в лицо. – Есть минутка, чтобы поговорить?

Он скрещивает руки на груди.

– Ты отшиваешь меня?

– Я не могу проводить с тобой время. Ничего личного. Но я хотела бы, чтобы ты перестал мне писать и вот так появляться.

Черты его лица становятся жестче.

– Это из-за Кеннеди, да?

– И да, и нет, – честно отвечаю я.

Он наклоняется к моему лицу, очень серьезный.

– Ты знаешь, что он сделал? Есть причина, по которой многие девушки в кампусе сторонятся его.

– Что? – Дерьмо подобного сорта сводит меня с ума.

– Ты не знаешь?

Ладно, видимо, он не в курсе моей настоящей личности, и я не собираюсь открываться ему, но хочется внести ясность. Теперь его неприязнь к Кэлу обретает смысл.

– Он ничего не делал, Чейз. Это ошибка, и он был освобожден без предъявления обвинений.

– Нельзя быть такой наивной, – усмехается он.

Я начинаю раздражаться.

– Не будь дураком. Кэл невиновен, и тебе не следует распространять о нем гнусные сплетни – это неправильно.

Он смеется, и его лицо неприятно искажается. Волоски на моих руках встают дыбом, и я инстинктивно отступаю назад.

– Может, дело в деньгах? А? Ему позволено делать что угодно, пока есть возможность разбрасываться деньгами. – Тень гнева ложится на его лицо.