Время давно стёрло следы бойни. Иссохшие останки хозяев я бросил в комнату, где обвалились потолочные балки. Подняв выбитую дверь, прибил её парой досок к проёму. «Надо не забыть повыдирать гвозди, разбрасываться ими нельзя», – напомнил себе.

Этна собрала костёр из легко воспламеняемого барахла на полу? и поставила тушиться кролика, подстреленного мною на выходе из лесу.

– Эдгар, а у тебя была семья? – спросила девчонка, подсев поближе.

– Была. А почему ты интересуешься? – ответил я.

– Да просто… Батюшка рассказывал, что до конца света все люди жили семьями, и такие, как мы, не были исключением. Детей было очень много на улицах городов… Города были живыми…

– Кто-то, конечно, жил один, но остальные – да, с семьями. Родители, дети, бабушки и дедушки. Потом дети взрослели и делали своих детей, – пожал я плечами.

– А откуда они брались? – спросила Этна.

– Кто?

– Ну… дети.

– Батюшка тебе не рассказывал? – удивился я.

– Он сказал, что для меня эти знания бессмысленные. Всё равно я никогда не встречу мужчину своего возраста в этом мире, а Марко мой брат, – пояснила она.

– Ну, как тебе сказать… – я даже не знал, что ответить. – Если бы те людоеды таки добились своего, ты бы, скорее всего, забеременела.

– По-подожди! Ты хочешь сказать, что вся эта мерзость..?

– Если бы ты, когда-нибудь, встретила парня своего возраста и полюбила его всем сердцем, тебе бы это очень даже понравилось. Любовь способна переменить всё на корню. К сожалению, ни нам, ни поколению наших предков, так и не хватило мудрости осознать это вовремя. Иначе, мир был бы другим…

– А у тебя… м… были дети? – спросила Этна.

– Нет. И хвала Господу, иначе, они бы тоже погибли. Как и вся моя семья, друзья… – вздохнув, я почесал бородку, которую пару дней назад укоротил кухонным ножом.

– Моя матушка всё время твердила, что всё у меня будет хорошо… Что, если я пришла в этот мир, у О есть на меня свои планы… Она хотела, чтобы у меня когда-то были дети, а отец не верил, что это произойдёт. Ему было важно, чтобы я зазубрила Солару… – по щекам Этны скатились слёзы.

«Да, её родители, определённо эгоисты. Я не могу назвать их плохими людьми, ведь в условиях апокалипсиса, они дали своим детям то, чего многие не могли позволить до него: любовь, заботу и знания. Но это никак не отменяет того факта, что лучшим решением было бы не заводить детей в принципе…» – Ну чего ты? Ну, всё ведь сейчас хорошо! – улыбнулся я, обняв девочку за плечи. – Уверен, твоя мама смотрит на тебя и по-прежнему надеется и верит, что всё у тебя будет хорошо. Давай мы постараемся её не разочаровать, хорошо?

– У-угу! – хныкнула Этна.

– Эх… Я помню день, когда не стало моей мамы, – не знаю, почему именно такая мысль возникла в моей голове, но я решил показать Этне свою боль, чтобы девчонка поняла, что не одна такая. – Это произошло через полтора года после того, как родился мой брат. Самое удивительное, что смерть настигла её в тот период, когда матушке, казалось, ничего не грозило. Роды дались тяжело, восстановление организма заняло много времени, и это с учётом голодания. Но она выкарабкалась. Правда иммунитет… он стал никудышным. Ей нельзя было покидать пределов нашей квартиры, но она хотела вернуться к работе репетитора, чтобы помочь мне оплачивать школу. Как итог, спустя несколько дней, она подцепила красную смерть и меньше, чем за сутки выгорела...

– Красная смерть? – спросила с шокированными глазами Этна.

– Болезнь, которая кошмарила весь материк задолго до серой гнили. Излечиться шансов практически не было. Человек начинал кашлять кровью, температура возрастала. Он пребывал в горячке, пока его лёгкие окончательно не распадались, – ответил я.

– Ты, должно быть…

– Мне не хотелось жить, – кивнул я. – Мой самый любимый и самый дорогой на свете человек умер настолько быстро, что я не успел осознать произошедшее. Будто это произошло на страницах книги, которую ты быстро пролистываешь. Раз – и всё…

Кажись, это не очень помогло. Девочка потускнела только больше. И в этот миг, я вспомнил одну простую фразу, которую слышал от одного из родственников усопших, брошенную спустя пару мгновений после смерти их близкого. Но эта простая фраза могла всё изменить.

«Не плачьте о том, что его больше нет. Радуйтесь, что он был».

– Знаешь, моя мама готовила отменный рыбный пирог…

Минуты сменились часами. Вскоре, к нам присоединился и Марко. Робкие, немного грустные улыбки детей переросли в весёлый, жизнерадостный смех.

Мы поведали друг другу о своих светлых деньках (пусть в случае с детьми это и звучало образно). Пели друг другу колыбельные наших матерей, вспоминали уроки мужества наших отцов (как ни странно, мне тоже нашлось, что рассказать). И на мгновение, я будто снова стал моложе на сорок… нет, на пятьдесят лет.

Словно и не было этих тридцати лет без света О, словно я никогда и не работал лекарем по вызову, обеспечивая брата. Не было войны, не было доков, угольных шахт, голода, красной смерти, серой гнили, пылающих городов и матерей, хоронящих детей штабелями.