в пути. Еще трем из слегка захворавших придется встать на защиту собратьев, а при массированном нападении начать лавировать на лодке вдоль берега. Кто это будет, выбирать вам.

Аминтас поднял голову, рассматривая гору, которую им предстояло покорить. Крутые склоны, обильно усеянные растительностью, и острые скалы, выпирающие со всех сторон, предвещали тернистую дорогу. Высота плато достигала трех с половиной тысяч футов — подъем займет несколько долгих часов.

— Вы совсем не ложились? — Помятая Лисица поравнялась с навархом. — У вас красные глаза.

— Многое нужно было обдумать. — Он не повернул головы. — Я часто не сплю после битв, особенно тех, где пролилось много человеческой крови. Когда умер отец, я не спал трое суток и едва не лишился рассудка от боли в душе. — Амин вдруг смутился. — Извини.

Смотрящие утеплились чем пришлось, взяли с собой немного пищи для короткого перекуса и пустые тары, чтобы наполнить их чистой водой из ручья. Они натерли мечи оливковым маслом, замедляя уже запущенный процесс коррозии и затупления кромки, а также соорудили кустарные факелы, которые при необходимости отпугнут монстров и осветят окрестности. Сложив бочки с провизией в спущенную на воду и привязанную к берегу лодку, подальше от голодных зверей, способных учуять манящий запах мяса, люди покинули лагерь.

Отряд продирался сквозь высокую траву и могучие деревья молча, соблюдая тесный строй. Тишина окружения сопровождала их и в лесу, вызывая стойкое ощущение, словно все живое вокруг вымерло — лишь постоянные дуновения ветра то и дело шелестели пожелтевшими листьями. Мрачные мысли о таинственном существе, подчинившем себе весь остров, бесконтрольно лезли в головы солдат, окутывая их тревогой и сомнениями. Они не представляли, каким образом команде удастся покинуть новые земли, и задавались уместными вопросами о продуманности действий наварха. «Знает ли он больше нас или просто надеется на чудо?»

За более чем два часа утомительного подъема Смотрящим посчастливилось ни разу не наткнуться на угрозу в виде существ из крови и плоти Богов. Расслабившиеся воины осмелели и стали перешептываться между собой, но Амин быстро пресекал все попытки подчиненных завести разговоры. Поднявшись еще чуть выше, они оказались на горном выступе, откуда открывался чудесный вид то ли на Золотой, то ли уже на Средиземный океан, имеющий светло-зеленый цвет из-за большого количества растущих в нем водорослей. Бескрайняя водная гладь уходила далеко за горизонт, оканчиваясь в десятках, а то и сотнях миль: у жарких владений Посейдона, судя по светящему прямо в глаза солнцу.

Недалеко от уступа люди впервые встретились лицом к лицу с хищниками здешних лесов. Бесшумные тигры возникли среди пестрой зелени и пожухлой листвы огромными оранжевыми пятнами, учуявшими запах пота и услышавшими звуки шагов. Грациозно переставляя мощные лапы, они подобрались поближе и, узрев многочисленную толпу, вмиг трусливо ретировались — восторгу отряда от изящных животных не было предела, особенно умилились девушки. По прошествии десяти минут, вслед за полосатыми кошачьими, по пятам команды устремилась стая волков. Серые желтоглазые звери долго преследовали ее, пытаясь понять, насколько разумно атаковать потенциальную добычу: они тихо фыркали и обменивались кивками, горячо споря между собой, и в итоге тоже приняли решение отступить.

Спустя три часа пути Аминтас распорядился устроить привал. С пологого склона внушительная часть острова лежала как на ладони и при дневном свете вовсе не казалась столь таинственной и устрашающей, а даже напротив, радовала глаз цветастыми зарослями, красочными заливами и песчаными пляжами. Спеша согреть онемевшие пальцы, несколько человек развели походный костер, определив его размеры найденными на земле камнями. Плюнув искрами, собранные толстые ветки громко затрещали, мгновенно сделав холодную и отчужденную атмосферу более уютной. Усевшись поближе к огню, воины завели негромкую беседу, вдоволь напиваясь чистой водой, набранной из ручья по дороге, и подолгу рассматривая завораживающие виды.

Одиссеус стоял поодаль от собратьев, наблюдая за ними со стороны и силясь осознать причины их беспрекословного послушания и собачью преданность после того, как наварх по собственной вине загнал лучших воинов в смертельную ловушку. «Нужно показать им, что существует более привлекательная альтернатива».

Ликайос безотрывно смотрел на Одиса, гадая о крутящихся в его голове мыслях и о том, как в одном человеке могут сочетаться прекрасные боевые навыки и безграничная наивность наряду с поглощающей здравый смысл самоуверенностью. Юноша нарочито выставлял напоказ свою ненависть по отношению к Амину и крайнее неуважение последнего как лидера — он искренне считал, что мог бы в одиночку заменить всех действующих навархов и окончательно избавить территории Прометея от кровожадных монстров революционными методами борьбы.

Одиссеус и раньше позволял себе много лишнего, но до прямой конфронтации опустился впервые. Простаку из деревни недоставало мудрости, чтобы понять — для грамотного командования даже небольшим количеством людей мало просто называться главой, нужно являться авторитетом и уметь находить подход к каждому подчиненному. Однако злиться на Одиса и обвинять его в незрелости было бы нелепо со стороны Аминтаса: нахмуренное выражение лица Аркаса напоминало ему собственную молодость. Такой же неразумный наглец с бурлящий кровью и шилом в одном месте. «Только бы Зойл пошел характером в деда, а не отца».

Прикрыв веки, Амин попытался отбросить прочь мысли с налетом тревожности и подремать хотя бы десять минуток, но присевший рядом Теос намеревался ему помешать.

— Наварх, я хочу предостеречь вас от тайн, которыми вы окутали родившийся план. Забиться в дальний угол и ждать чуда это не прерогатива Ликайосов. Неизвестность пугает даже больше Змея в море — несмотря на безграничную преданность, люди начнут своевольничать, если им почудится, будто смерть совсем близко. Зря вы затеяли эти игры, лучше поведайте о своих размышлениях сразу.

— Узнаете все на вершине, иначе прозовете меня безумцем. Проявите немного терпения.

— Наверху что-то изменится?

— Я смогу поставить отряд перед фактом. — Аминтас закрыл глаза. — Благодарю за предупреждение, Филотеос, но я знаю, как будет лучше.

Последние мили дались Смотрящим с особым трудом из-за крутизны склона и его рельефа с дремучими, стремящимися к небу деревьями и быстротекущими речушками с каменистым дном. Разгулявшийся ветер хлестал солдат по щекам и сносил в стороны даже самых крупных из них участившимися порывами, в пике достигающими скорости до шестнадцати ярдов в секунду. Хуже всего приходилось немногочисленным девушкам и юношам из-за свойственной им худобы: Калипсо с Одиссеусом хоть и имели рост в пять и восемь футов каждый, но их небольшого веса даже вкупе со снаряжением было недостаточно для удержания равновесия. Тем не менее самый тяжелый участок