оно его предательски обмануло и после долгого блуждания завело в тупик. Якур занервничал. Еще немного, и наступит рабочий день, здание наполнится народом, и придется убраться несолоно хлебавши, если, конечно, его не поймают и не задержат, как вора. А ведь он пообещал Тильде, что принесет чемодан!

Потеряв все ориентиры и уже совершенно не представляя себе, где правое крыло, а где – левое, Якур с отчаянием бросился в запутанную сеть многочисленных коридоров и закутков и внезапно выбежал к сцене. Едва сдержавшись, чтобы не издать победоносный вопль, он поднялся на нее и оказался в кромешной темноте, – в зрительном зале не было дежурного освещения, как в коридорах, но на этот случай у него был припасен фонарик, которым он уже не раз воспользовался во время этого странствия.

Луч скользнул по рядам пустых кресел, по проходу вдоль стены, осветил сцену. Никакого реквизита нигде видно не было, но Якур на это и не надеялся. Главное, он нашел сцену, а значит, поблизости должны находиться гримерки и подсобки, где все это обычно хранится, поэтому он спустился вниз и пошел обратно по тому коридору, который привел его сюда. Свернув в ближайший проем в стене, Якур увидел несколько дверей, но все они, конечно же, оказались заперты. Однако на этот случай он запасся отвертками, да и ножик у него был многофункциональным. Все это пошло в ход. Якур боялся, что не успеет осмотреть все комнаты до появления работников театра, но заветный чемодан обнаружился за первой же дверью. Якур сразу узнал его по описанию Тильды: громоздкий и старомодный, как будто довоенный, из темно-коричневой кожи, очень потертый, с металлической обивкой по углам и массивными замками. Чемодан стоял на полу между диваном и туалетным столиком, заваленным косметикой. Хорошо, что его не спрятали в какой-нибудь кладовке под кучей других вещей. Ликуя от такого везения, Якур подхватил чемодан за толстую металлическую ручку. Тот оказался совсем не тяжелым, словно внутри, кроме воздуха, больше ничего не было.

«Что ж, цель достигнута, пора на выход, – подумал Якур. – Знать бы еще, где он».

И снова потянулись бесконечные катакомбы без окон и дверей, тупики и закутки, лестничные переходы и темные закоулки, потом пошли какие-то холлы, увешанные картинами, меблированные залы с выставочными витринами, коридоры с ковровыми дорожками и роскошными дверями – в этих местах Якур еще не бывал и понял, что совсем запутался. Обдумывая, где бы спрятать чемодан, чтобы вернуться за ним следующей ночью (если, конечно, не возникнет проблем с полицией, когда охрана обнаружит его в служебных помещениях), Якур краем глаза заметил, что в коридоре появился знакомый рыжий кот: то ли вывернул откуда-то, то ли возник прямо из воздуха, но это был тот самый дохлый Бомс с мухами. Крылатые насекомые и теперь с жужжанием кружили вокруг него. Издалека донесся размеренный звук шагов, словно кто-то поднимался по лестнице, и вскоре раздался незнакомый мужской голос:

– Вернулись, мои дорогие! Ну, как дела? Да что вы говорите?! Ох, безобразие… Нехорошо как!

Якур вовремя спрятался за выступом стены и теперь осторожно выглядывал оттуда. В коридоре рядом с котом стоял мужчина лет пятидесяти, чем-то похожий на хомяка своими толстыми отвисшими щеками. В руках его позвякивала связка ключей. Никого вокруг больше не было, и Якур удивился: с кем мог разговаривать незнакомец? Не с котом же? Тем более, что кот был один, а человек сказал «мои дорогие». Но вскоре стало ясно, что мужчина общался с… мухами! Он вытянул руку раскрытой ладонью вверх, и целый рой тотчас облепил ее. Тело кота съежилось, как воздушный шарик, из которого выпустили часть воздуха, кожа на боках повисла складками, но, несмотря на это, кот все еще перебирал лапами, двинувшись вслед за человеком, когда тот повернулся и подошел к одной из дверей. Щелкнул замок, и мужчина исчез за дверью вместе с котом и мухами. Как только Якур собрался выйти из укрытия, дверь снова распахнулась, оттуда вышел тот же незнакомец, но уже без сопровождающих, и, повернувшись к Якуру спиной, пошел дальше по коридору. Решив, что самое время выбираться, Якур направился туда, где, как он предполагал, мог быть выход на лестницу, ведь он заметил, что перед тем, как укротитель мух появился в коридоре, его шаги звучали довольно гулко.

Поравнявшись с дверью, из которой только что вышел странный незнакомец, Якур услышал голоса: один принадлежал тому самому незнакомцу, а другой был женским и звучал до крайности взволнованно:

– Вы уверены, что связь с ду́хами полностью утрачена? Мухи так и не нашли моего кадавера? Ах! Ничего подобно никогда раньше не случалось! Нам продали бракованных ду́хов! И живые нитки тоже бракованные! Представляете, клубок сам вернулся ко мне в магазин. Пришла открывать, а он лежит на пороге! Все это очень странно, и наводит на мысли о проделках оппозиции! Мы должны сообщить Божене. Проводите же меня к ней!

– Знаете ли, сейчас не самое подходящее время для визитов. Не знаю, примет ли она сейчас, – неуверенно возразил мужчина. – У нее посетитель, Марк Костин.

– Тот мутный новичок? Ох, ну и нянчится же она с ним! Надеюсь, ему можно доверять. Полагаю, Божена не стала бы приглашать в наше общество всякий сброд, но, честно говоря, этот тип мне неприятен.

– Что ж, идемте, Серафима Карловна. Наша госпожа и ее гость беседуют больше часа. Думаю, вскорости они закончат.

Услышав приближающиеся шаги, Якур отчаянно рванул на себя ручку двери, рядом с которой стоял. К счастью, замок оказался не заперт, и дверь подалась. Сверкнули золотом буквы на табличке. «ВЫСТАВКА ЧУЧЕЛ», – успел заметить Якур, прежде чем шагнул в темноту и втянул за собой чемодан. Попятившись, он нащупал рукой что-то мягкое, похожее на шерсть животного. Луч карманного фонарика выхватил из мрака огромную медвежью морду, нависавшую прямо над ним, практически нос к носу. От неожиданности Якур дернулся, отчего чемодан стукнулся о медвежий бок и неожиданно провалился внутрь туши. Парень нырнул следом за своей ношей в образовавшуюся на теле косолапого дыру и увидел светящийся прямоугольник впереди – выход в другое помещение. Протолкнув в него чемодан, Якур пролез сквозь проем в стене и, обернувшись, увидел, что нечто вроде круглой дверцы или крышки люка на противоположной стороне медвежьей туши закрылось за ним с глухим стуком.

По обе стороны от него тянулся очередной коридор, каких Якур повидал немало за последние несколько часов, но в отличие от прочих, этот хорошо освещался и выглядел по-королевски роскошно. С потолка свешивались многоярусные люстры, на стенах поблескивали золочеными рамами портреты людей в дорогой одежде, а в воздухе витал терпкий аромат парфюма. Здесь