Шрифт:
Закладка:
– Выбросил? Как я мог выбросить наши воспоминания? Это все, что у меня было… Я очень дорожу этими рисунками… Я дорожу тобой, Ханна.
Мое сердце трепетало.
– Я вообще считаю, что это твое… рисование… творчество… У тебя это так хорошо получается. Ты не думала заниматься этим на более серьезной основе? Думаю, что после выставки в Нью-Йорке и нашего релиза у тебя запросто могут появиться первые клиенты, – конечно же, это только ее выбор. Но я правда считал, что у нее все может получиться.
– Да… я думала об этом… и, знаешь, я подала документы в Нью-Йоркскую академию искусств… Вот… – пробормотала она. Черт, моя девочка!
– Ого, детка, ты такая умница у меня! Поддерживаю твое решение. Уверен, что тебя примут, – гордость распирала меня.
– Спасибо большое!
– Рад, что ты приняла такое решение. Родители поддержали? – поинтересовался я. Надеюсь, ее отец прислушался ко мне.
– Да, знаешь… папа больше не давил на меня… я сообщила им, когда они отдыхали в Мексике… они рады за меня… – я расслабился. – И еще Тайлер поддержал меня, можно сказать это сыграло финальную роль…
Тайлер? Черт его возьми. Этот Тайлер. За эти пару дней я уже успел забыть о нем. Но не стоило. Она с ним. Или нет. Блять. Если она с ним…
Он поддержал ее, а должен был поддержать я…
– Так, значит, ты общаешься с Тайлером? – я еле сдерживался.
– Да… Мы как-то столкнулись с ним… он уговорил меня встретиться, чтобы он смог все объяснить… Оказалось, что Тай мне не изменял, но его поступок это все равно не отменяет… – ответила Ханна.
– Я все равно считаю его кретином, – выпалил я. Черт, а вдруг они вместе? Ей это не понравится.
– Он тоже о тебе такого мнения… – ЧТО ЭТО НАХРЕН ЗНАЧИТ? Я стукнул кулаком по столу и Ханна вздрогнула.
– О…о… просто мой папа все ему рассказал… а он, к слову, не знает до конца о ситуации с Таем… и о ситуации с тобой… я не делюсь с ним такими подробностями… – Ханна переживала.
– Извини… за эти эмоции… – пробормотал я. – Просто мне не нравится Тайлер. Знаю, я ничем не лучше. Но ты должна знать, что я отношусь к тебе совершенно не так, как он…
– Я знаю…
– Значит, теперь вы общаетесь? – я должен был знать все. Насколько бы не была эта правда тяжелой.
– Мы виделись несколько раз. Иногда он пишет… Я знаю, что ты хочешь знать… Да, Тайлер пытался возобновить наши отношения… – руки сжались под столом.
– И как же он пытался? – процедил я.
– Макс, я не думаю, что мы должны говорить об этом… Это ничего не значит…
– Как? – мое терпение было на исходе.
– Ну, было пару свиданий… Он говорил, что жалеет о нашем расставании… – еще бы. Но я не позволю быть с ней. – Один раз на кухне он обнял меня… я не видела, что он подошел… хотел, чтобы мы поцеловались.
СУКА. Я ВНЕ СЕБЯ ОТ ЯРОСТИ. Вот кретин. Хочется убить его НАХРЕН.
– … Но ничего не было… Я не захотела этого. И я объяснила ему, что между нами больше никогда не может быть никаких отношений. Только дружеские. Конечно, он все равно иногда пишет… Но думаю со временем он отступит… – какой идиот, не понимает с первого раза. Я шумно выдохнул. Они не вместе. Так, стоп…
– Но ты говорила, когда мы созвонились первый раз, что собиралась на свидание… Кто это был, если не Тайлер? – я начинал нервничать.
– Я отменила свидание в тот день… Это был Чед.
Чед? Я мысленно закатил глаза. Ну, блять, еще одного кретина не хватало на мою голову!
Этим утром я первым делом потянулась к телефону, но не обнаружила сообщения от Макса. Хм, странно. Я была уверена, что он уже поздравил меня с Днем Рождения. Наверное, много работы…
Я встала, накинула шелковый халатик, спустилась вниз и услышала радостные поздравления мамы и папы. На кухне пахло омлетом с беконом и базиликом. Готовил папа. Увидев меня, он побежал за огромной коробкой. Я была в предвкушении.
Развернула и ахнула. Это был мольберт.
– Мы с мамой решили, что пора тебе радовать нас большими картинами, – я просияла. Никогда не думала, что услышу это от папы. – Поздравляю, доченька. Пускай твои 20 станут новым началом в твоей жизни, наполненным творчеством, – родители обняли меня.
– Спасибо вам. Это очень крутой подарок!
– Но у нас есть еще один… – мама подмигнула папе.
– Мы подумали, что тебе пригодится вдохновение для твоих новых картин. Поэтому мы купили билеты в Рим с культурной программой по всем самым ожидаемым выставкам этой осенью. Отели тоже забронированы. Поездка рассчитана на несколько дней, – папа был воодушевлен.
– Это просто невообразимый подарок! – пищала я от радости. – Вы полетите со мной?
– Ох, нет, дорогая… Зачем мы тебе, – мама засмеялась. – Здесь два билета. Ты можешь взять, кого захочешь. Например, Бэт. На твое усмотрение.
В этот момент в дверь позвонили.
– Кажется, это первые гости… – мама улыбнулась и подтолкнула меня к двери.
– Ханна Белл? – спросил курьер, когда я открыла дверь.
– Да, это я…
– Вам доставка, распишитесь, пожалуйста, – он протянул мне огромный букет из белых и красных роз… Это смотрелось так шикарно, что у меня отвисла челюсть.
Я расписалась, и он отдал мне маленькую продолговатую коробочку белого цвета с золотистым бантом и маленькой запиской.
«Наша встреча навсегда в моем сердце. Она изменила мою жизнь. Ты изменила мою жизнь. Будь счастлива, малышка. Ты прекрасна. Люблю и целую. Твой Макс»
Я дрожащими руками развернула коробочку. Внутри лежала цепочка из белого золота с небольшим кулоном в форме сердца. Он был очаровательным. Я перевернула его и увидела на обратной стороне гравировку «4:00 – ∞».
Слезы текли по моим щекам. Я люблю этого невероятного мужчину, а он любит меня. Я счастлива.
День выставки близился, и я очень сильно переживала. С каждым днем все больше. Конечно же, я все также мечтала об этом и очень радовалась… Но проблема заключалась в том, что кроме близких людей и мистера Адамса больше никто и никогда не видел моих работ… И как оказалось это очень страшно показать их кому-либо еще… Тысячи людей смогут увидеть мою работу… И это волновало меня.
Знаю, что друг мистера Адамса – Ричард, одобрил картину… Но я все равно переживала, что она может не понравится… Что она недостаточно талантлива… А еще эта работа была очень личной… И мне стоило рассказать о ней Максу…
– О чем задумалась, малышка? – Макс внимательно смотрел на меня. Мы созванивались целую неделю каждый вечер.
