– Нина, а я? – Мишка вдруг оскорбился. Нет, это глупо, конечно, нарываться на наказание и всё такое прочее, но они же были втроём! – Почему ты на меня не ругаешься?

– Сейчас дыхание переведу и поругаюсь! – пообещала Нина, выдохнув. – Знаешь, Миш, я всё время боюсь, что вы куда-то вляпаетесь и что-то случится! То с этой сиреной, то с птицей… Вы же носитесь по лесам-озёрам-болотам, связываетесь со взрослыми, подчас небезобидными людьми. А это? – она мотнула головой в сторону дороги, скрытой забором. – Ну, что за хулиганство было?

– И вовсе не хулиганство! – насупился Мишка. – Те две девицы приехали со скандалом к племяннику Анны Ивановны, помнишь, он нам молоко приносил? А девицы – это родная сестра племянника и ещё какая-то… Хотели учинить ещё больший скандал – пойти следить за ними, чтобы что-то этакое отснять и заставить Андрея вернуться. А главное – заставить его собаку бросить! Он совсем недавно её спас, и её бросить?!

– Миш, да разобрался бы Андрей сам. Он взрослый, серьёзный мужчина, а вы? Ну, это же хулиганство какое-то! А если бы у девушек что-то случилось? Или у вас были бы проблемы? – Нина устало потёрла лоб. – И вообще, почему они ехали в таком виде?

– Они собрались пробраться задами к участкам… пошли через лесок. А там овраг с ручьём. На девицах босоножки с этими… острыми каблуками.

– На шпильках? – Нина изумлённо подняла брови.

– Ну, да… Короче, сначала одна туда ухнула вместе с куском оврага, а потом и вторая съехала.

– А вы, типа ни при чём? – саркастически уточнила Нина.

– Я причём! – отважно заявил Мишка. – Я придумал, как сделать, чтобы они не обошли овраг. Дал команду – Тим завыл. Они перепугались и не решились обходить овраг!

– И почему же они не вернулись обратно? – всё ещё не понимала Нина.

– Хотели непременно проследить и заставить Андрея к ним вернуться.

– А с их машиной что стряслось? – уточнила Нина.

– Мы вернулись раньше, когда поняли, что они там ничего не переломали и могут выбраться. Вернулись, и я решил, что надо их напугать, чтобы скорее убрались. Мы на машину насыпали мох и старые листья, типа её лес захватывает… – Мишка вдохновенно врал. – Они там деревце сломали, так я укрепил на капоте, типа оно на машину лезет!

Нина, у которой воображение работало прекрасно сколько она себя помнила, едва сдержала смешок. Да, понятно, что надо произнести речь о недопустимости, ответственности, непозволительности, о «куда вы всё время лезете», а ещё «я всё скажу твоему отцу, и он примет меры»! Только вот перед глазами неумолимо вставал образ двух тетёх на шпильках, которые въехали в лес, поломали, что могли, а потом полезли пакостничать хорошим людям. Разве слежка и съёмка частной жизни разрешена? Нет! А сбор данных для последующего шантaжa? Тем более нет! Да-да, конечно! Это подростки, они не имеют права и так далее и тому подобное. Но ей-то сейчас что делать?

«Вот чудак-то! – подумала Нина и покосилась на взволнованного Мишку, прикрывавшего собой друзей. – Он придумал, он сделал… Можно подумать, что я своих племянников не знаю! Ха! Да я даже уверена в том, кто из них придумал это «нападение леса на машину» – Поля ненавидит таких «ездоков по живому».

– Нин! Ты, лучше меня накажи… Ну, это же я сделал! Только не надо Пашку с Полей отсылать. Пожалуйста! Их отец сказал, что если они ещё что-то сделают, то он Пашку в кадетский корпус отправит!

Нина как-то слышала такие разговоры, даже язвительно уточнила у братца, а не сошёл ли он с ума. Ей, например, было абсолютно понятно и очевидно, что разлучать эту парочку нельзя ни в коем случае!

– А ещё сказал, что если так, то Пина они не оставят… Ну, раз хозяин уехал, то и Пину дома делать нечего – будут пристраивать – это типа такой способ держать их в руках! – понурился Мишка. – А ещё, ещё… Полину тоже могут отправить – есть девочкины кадетские классы, а у неё Атака…

Нина большим «овощным» ножом машинально помешала в кастрюле ошеломлённый таким обращением суп, а потом, спохватившись, положила нож… от греха подальше.

Нет, понятно, что брат уже волком воет от проделок детей. Понятно, что их надо как-то контролировать, но не так же! Никому нельзя же угрожать отнять самое дорогое – сестру, собаку, брата, кошку. А близнецам-то каково? Они же как одно целое!

«Да, понятно, что у брата, как у родителя, есть власть отправить их обоих учиться, куда ему вздумается, раздать их животных, сделать то, что он считает нужным! Но мне и в голову не приходило, что он станет ею злоупотреблять! Особенно, если припомнить, что он сам-то делал в возрасте ПП! – думала Нина. – Ну, хорошо, хорошо… Да, полезли не в своё дело, и что? Все живы-здоровы, травм нет, разрушений тоже! Они вменяемы, разумны и предусмотрительны. Хорошего человека избавили от проблем, молоко принесли опять же! Да не отвечаю я за весь мир, в конце-то концов, но если у моих, у родных и любимых, не будет ощущения того, что их хотя бы попытаются понять, то какая я для них семья? Нет, ясное дело, я сейчас пойду и поругаюсь на них! Ещё бы! Но брату я лысину повыщиплю значительно охотнее! Ишь, Макаренко выискался! Ещё и животными шантажировать!

– Нииин, так мне чего делать? – Мишка опасливо смотрел на крайне сердитую Нину.

– Тебе? Будет тебе сейчас наказание! – Нина прищурилась. – Ты обязуешься, вот просто клянёшься быть всегда на связи! Если опасаешься, что смартфон не сработает, возьми мой старенький, кнопочный, симка там есть. Возьми и носи с собой в виде страховки! Понял? Нельзя козлят пугать… – тут Нина хмыкнула, – Ну, или ещё кого-то пугать – ставь на беззвучный вибросигнал. Понял? Ещё раз пропадёшь бессвязно – отцу нажалуюсь!

– Ниииин… – Мишка так ослаб за время её раздумий, столько себе страстей нарисовал, что сейчас на радостях сполз по дверному косяку и уселся на корточках. – А ПП? А Поля?

– Сейчас суп доварю и пойду их ругать! – деловито пояснила Нина. – И да, сломанное деревце было рябинкой?

– Да, а откуда ты… – Мишка недоумённо воззрился на Нину.

– Я с ПП с их детства знакома! – пояснила его мачеха, впрочем, этим злобно-сказочным словом её и называть-то не хотелось. – А ты, оказывается, верный друг и рыцарь! Ладно, давай вставай и отнеси молоко бабушке – она сыр собирается делать по какому-то особому рецепту.

Покрасневший и счастливый, Мишка умчался, нежно прижимая к себе банку с молоком, а Нина, глубоко вздохнув, отправилась заниматься абсолютно бессмысленным