«Это заговор против меня», – подумал Виктор, инстинктивно сжимая кулаки.

– Кит, знакомься, это Витя, наш сосед, Симочка его дочка, – представила Надя Королева мужу, когда тот вошел в комнату. – А это Никита, мой любимый муж – его освободили по УДО. Представляешь, какой приятный сюрприз он мне сделал к юбилею нашего знакомства?

При виде Никиты Вольского кулаки у Виктора разжались. Перед ним стоял, приветливо улыбаясь и протягивая руку для пожатия, худощавый мужчина в очках. Он был ниже Виктора и явно слабее физически. Бритый затылок и оттопыренные уши придавали ему сходство со Знайкой из известного мультика по книге Николая Носова.

– Приятно познакомиться, – произнес мужчина и, вместо того чтобы предъявить Виктору претензии за то, что тот якобы подбивает лыжи к его жене, добавил безо всякой иронии в голосе: – Спасибо, что поддерживали Надю в мое отсутствие.

– Кто кого поддерживал – еще вопрос, – улыбнулся Виктор, пожимая руку Вольскому. – Рад знакомству.

Королев и в самом деле был рад, что Надин муж оказался адекватным человеком.

– До меня доходили слухи, что Наде с Юленькой приходилось нелегко в мое отсутствие, – развил свою мысль Вольский. – Все почему-то решили, что я монстр и чуть ли не убийца, и что Надюша тоже связана с криминалом. Но моя чудовищность была сильно преувеличена.

– Людям свойственно делать из мухи слона, – согласился с ним Виктор. – А за что ты был осужден на самом деле, если не секрет?

– За преступление экономического характера, – сообщил Никита, не вдаваясь в подробности.

– Он хакер, – пояснила Надя. – Взламывал серверы микрофинансовых организаций. Многих, наверное, спас от кредиторов. Но Робин-Гуда, слава богу, из себя не разыгрывал – о семье догадался позаботиться.

– И семья позаботилась о Наде, пока я отбывал срок, – добавил Вольский.

– Да, братья Кита не дали нам с Юлей бедствовать, – подтвердила Надя.

– Все мои родственники переехали в Москву, а Надины – еще раньше, так что в этом городе у нас не осталось никого из близких. Никого, кроме тебя, мы не могли позвать разделить наш маленький семейный праздник, – улыбнулся Никита. – Может, выпьем за знакомство?

Виктор задержался у Вольских больше чем на час. Не смог не поделиться ими и своим горем.

– Могу тряхнуть стариной – порыться в Машиной переписке, – предложил Никита, выслушав Витину историю. – Хотя если можно обойтись без этого, лучше обойтись. Рыться в чужом грязном белье мне не доставляет удовольствия. Да и вернуться на нары за нарушение закона, под защиту которого попадает личная переписка, тоже не хотелось бы.

– Сам не любитель грязных методов борьбы, да и подставлять друзей – не в моих правилах, так что оставим Машину переписку в покое, – отказался от помощи хакера Виктор, – но за желание помочь – спасибо.

– На самом деле лучшей помощью вам с Машей было бы, если б мы смогли вас помирить, – высказала свое мнение Надя. – Я с ней не общалась особо – она меня, как и другие соседи, сторонилась. Но все-таки она не кажется мне способной на предательство. Да и некогда ей было изменять – она все время с Симой была, всю себя ей отдавала.

– Но в какой-то момент захотела другого – и ушла из дома, – вздохнул Виктор.

– Другого мужчину, имеешь в виду? – уточнила Надя.

– По ее версии – работать. Захотела самореализации, – назвал истинную причину разлада Королев.

– Но ведь из-за этого же не разводятся. – Надин голос прозвучал неуверенно.

– Так и мы не из-за этого разводимся, – признался Витя. – Разводимся мы из-за измены. Когда на развод подавал, был уверен, что Маша стала любовницей Петровского (это ее босс). А теперь что-то не уверен. Улики только косвенные. Или я просто слабак, не способный принять горькую правду?

Вероятно, сказалось то, что он выпил и расслабился: потянуло на откровенность.

– Так давай мы попробуем рассудить, – предложил Никита. – Что за улики?

– Петровский ее при открытии филиала «Маркетэры» своей Машей назвали – раз, Заклюжная в эфире фотографию, где он мою жену обнимает, показала – это два, – начал перечислять Виктор, и понял, что двумя косвенными уликами доказательства измены Маши исчерпываются. Если не считать третьей уликой репутацию Петровского.

– Он ее своей любовницей прилюдно назвал?! – ахнула Надя. – И она не возразила?!

– Не любовницей, а просто своей, он не уточнил, кем именно она ему приходится. Но ясно же, что не сестрой! – ответил Виктор.

– Или же сотрудницей, помощницей, правой рукой, – продолжил Никита. – Должен тебя разочаровать: это не косвенная улика, это вообще не улика.

– Осталось разобраться со второй, – подхватила Надя. – Когда Заклюжная эту фотографию в эфире показывала, говоришь?

– В этот понедельник, – ответил Королев.

– Вот сейчас вместе эту фотографию и посмотрим, сейчас только ноутбук принесу, – решила Надя.

– На фотографии мужчина обнимает женщину, а она его – нет, она увлечена разговором. Да и объятия нельзя сказать, чтобы жаркие. И мы не знаем, что последовало дальше. Может, она ему пощечину залепила или по яйцам врезала, – оценил показанный Заклюжной снимок Никита. – Если эту фотографию и считать уликой, то косвенной. Видимо, все-таки придется мне посмотреть, о чем наша Маша с Петровским переписывается и в каком тоне. Если они любовники, это заметно будет.

– Некрасиво как-то, – вяло возразил Виктор.

– А развестись из-за измены, которой не было, – красиво? – поинтересовалась Надя. – Если в переписке твоей жены с боссом нет ничего личного – то ей стыдиться нечего, и нам тоже стыдно не будет. А если она с ним шуры-муры крутит – сама виновата, пусть ей совестно будет!

– Ладно, можно посмотреть, о чем Маша с Петровским переписывается, – разрешил Виктор, вспомнив, что он сделал уже некрасивый шаг, наняв следить за женой частного детектива. Так чего ж теперь останавливаться?

Глава 38. Авантюра

Порадовать Олю Маше было нечем. Когда они в субботу собрались, чтобы устроить очередной мозговой штурм, выяснилось, что новости было две, и обе нерадостные. Первая заключалась в том, что рассмотрение бракоразводного дела Королевых назначали на конец октября, и времени на сбор компромата на Виктора оставалось совсем мало.

– Если б удалось доказать, что он имеет любовницу или даже нескольких! – мечтательно произнесла Ольга. – Во-первых, это оправдало бы уход Маши из дома. Во-вторых, говорило бы о том, что потрахаться для него важнее, чем то, чем занимается дочка. А если б еще и оказалось, что он приводит любовниц домой!

– Одна улика у меня есть: потерянная его секретаршей сережка. Я нашла ее на постели, между подушками. А