Шрифт:
Закладка:
Призрак ходит по комнате, бесшумно ступая по бежевому ковру истертыми сапогами. Он полностью экипирован в свои доспехи, поверх которых развевается темно-серый дорожный плащ, будто в любую секунду Лорд-Призрак готов умчаться отсюда. Вот и пожалуйста! Я не задерживаю вас, милорд. Только будьте любезны ответить на пару вопросов.
– Хорошо, – наконец выговаривает Призрак. Темные тени мелькают в его серых с металлическим блеском глазах. – Ты ведь не понимаешь, что сейчас было, не так ли? Ты ничего не понимаешь. Поэтому я и здесь, чтобы научить тебя. Я слышал о таком, но никогда не видел и тем более не испытывал. Но сперва объясни, откуда кольцо и как ты оказалась там вместе с теми девушками! – приказывает он.
Говорю ему, что случайно нашла кольцо, и оно показалось мне безумно красивым, вот я и примерила его, но снять уже не могла. Призрак смотрит на меня с недоверием. Конечно, в этом замке кольца с силоцветами разбросаны на каждом шагу! Но я лишь пожимаю плечами. Не хочу говорить ему про Бено. Я мало знаю как о Лорде, так и о королевском советнике и на самом деле не доверяю ни одному из них. Но все же рассказываю про ловушку Кассары и про то, как сильно я хотела убедить послушниц поверить мне.
– Так и случилось все это! – развожу я руками.
В животе уныло бурчит. Перекусить я бы вовсе не отказалась. Но Лорд-Призрак не сводит взгляда с моей руки.
– Значит, не можешь снять?
– Не могу.
Для пущей наглядности верчу кольцо туда-сюда на пальце, но оно словно прикипело к коже, правда, никакой боли оно мне не причиняет.
– Ирис, ты должна очень внимательно выслушать то, что я тебе сейчас скажу, и постараться успокоиться.
– До этих слов я и не переживала, – чуть ли не взвизгиваю я.
Да что со мной такое? Наверное, просто усталость. Я мало спала, не ела, бегала, в конце концов, а уж что было потом и вспоминать не хочется… лишь за исключением того прекрасного чувства, которое нахлынуло на меня в круге сестер.
– Силомант может обладать за всю свою жизнь лишь одним силоцветом. Одним, понимаешь? Энергия, заключенная в камне, отзывается на его жизненную силу и раскрывает способности. Даже если он захочет взять другой камень, то просто не сможет. Это столкновение сил. Камни не любят друг друга.
– Но…
Я верчу рукой. Внутри моей ладони сокрыт черный и искристый, как ночное небо, камушек, а на пальце – кольцо с ярко-оранжевым силоцветом. И… и ничего не происходит.
– А насколько они друг друга не любят? – с сомнением спрашиваю я.
– Смертельно. Энергиям силоцветов не следует соприкасаться слишком… тесно.
– Значит, я теперь умру? – вдруг спрашиваю я и вижу неуверенность в глазах Призрака. Мне такой вариант совсем не нравится.
– Хвала небесам, пока ты цела и невредима.
– Хорошо… а что было в круге?
– В нашем Ордене такое состояние называли «экстаз».
Про Орден Призрак мне ничего не рассказывал!
– Экстаз… – пробую я на вкус новое для себя слово.
– Что-то вроде душевного подъема или даже высшего пика наслаждения силой, как между мужчиной и… – Призрак вдруг замолкает, и я понимаю, что он пытается мне сказать. Ничего подобного я даже представить себе не могу, хотя и слышала некоторые сплетни послушниц о моментах «абсолютного слияния».
Щеки мои пылают, я подскакиваю с кресла и убегаю в ванную комнату, запирая дверь. Не знаю, что он там сейчас думает или делает за дверью, но мне немедленно нужно остыть. Наспех скидываю с себя потную и пыльную одежду и забираюсь в корыто с водой, которое для меня приготовили слуги.
Ванная комната здесь просторная и абсолютно вся зеркальная. Зубы стучат, я вся дрожу, хотя вода еще теплая. Последние двенадцать лет я ненавидела одиночество, но только наедине с собой могу спокойно обо всем подумать. Беру с зеркальной полочки первый попавшийся граненый стеклянный пузырек с солнечной жидкостью и подношу к носу. Густой аромат наполняет тело сладостью, призывая на мое угрюмое лицо улыбку. Здесь зеркальный пол, потолок, стены. Сперва мне неловко видеть себя в каждой поверхности, но пьянящий запах очаровывает, поглощает меня. Мои черные глаза блестят, как звездное небо. Искорки в них складываются в узоры и созвездия, они все время в движении.
Я наливаю на ладонь янтарной жидкости из флакона и возвращаю его на полку. Стоит ароматному бальзаму коснуться кожи, и сладость заполняет каждую клеточку, каждую пору. Солнечные блики из круглого оконца скользят по комнате, притягивая мой взгляд, заставляя последовать за ними. Все зеркала и отражения сливаются в одно яркое пятно, а приятный аромат пробирается глубже, в легкие. Я дышу солнцем и цветами. Запрокидываю голову и зажмуриваюсь от внезапно нахлынувшего удовольствия. Сейчас мне не хочется ни о чем думать, только парить… Высоко и безмятежно.
Но вдруг мое лицо щекочут мелкие крупинки. Песок, понимаю я с ужасом. Сверху на меня сыплет песок. Боюсь открыть глаза и вновь оказаться в пустыне, в Сфере. От одной этой мысли покрываюсь мурашками. Стряхиваю с лица песок, распахиваю глаза и не могу поверить. В отражении на меня смотрит другая.
Нет, лицо все то же, но волосы… Вместо беспроглядно черных они рыжие, совсем как камень в кольце на моем пальце. И точно так же сияют. Среди них чернеет лишь одна прядь – единственное напоминание о ночной шевелюре. Ахнув, я выпрыгиваю из своей ванной и поскальзываюсь на серебристо-белом песке. Кругом ни капли воды, только песок. Он не перестает наполнять комнату, но больше меня пугают отражения. В каждом я вижу перепуганную рыжеволосую девушку. Но это не я! Не я!
Слегка шатаясь, я встаю и наспех накидываю на себя кроваво-красный халат. Оглядываюсь – все полотенца теперь тоже алые, а не белые, будто пропитались кровью. Что происходит?
Сейчас все пройдет, дыши, Ирис. Это очередной приступ. Ты справишься. Правда? Чем глубже я дышу, тем сильнее навязчивый аромат проникает внутрь меня, забивая горло. Кашляю. Цепляюсь лишь за одну мысль – за дверью, в моей спальне, там ждет меня Призрак. Он выручит, спасет, в этом я не сомневаюсь.
Хватаюсь за дверную ручку и с ужасом отдергиваю ладонь. Вместо изящной латунной лозы теперь там сверкающая белая кость. Смотрю под ноги – весь пол усыпан костями, которые блестят, словно драгоценные камни.
О Великий Сотмир! Я набираюсь храбрости и снова берусь за ручку, поворачивая ее, и
