Что значит «не стоит продолжать?». Ведь выбрал, посчитал интересной, достойной своей упырьей любви. А после пары разногласий перестал пытаться, обрубил: «Нет, она мне не подходит! Жуткий характер». Просто шикарный поступок!

Да, я провела аналогию с собой, но только лишний раз укрепилась во мнении, что поступала правильно, отталкивая Родиона. Я не нуждалась в отношениях, он же просто не знал, под чем хотел подписаться. А у ребят желание встречаться было обоюдным. Сима в сравнении со мной — ангел с белыми пушистыми крыльями. Это мои давно поломались и осыпались пеплом. И одно крыло, упав на спину, прожгло кожу, оставив на ней несмываемый рисунок.

После театра я уже несколько раз вспомнила своего погибшего друга. От мурашек стало больно, а от чувства вины — ломко в груди. Да, я ругала его за поступок, хоть и знала, что о покойниках нельзя плохо. Он казался сильным, стойким, весёлым, но именно у таких людей и случались самые болезненные кризисы, а выпусти он внутреннюю бурю, она подняла бы весь песок в пустыне. Но он замкнул её в себе, и смерч смял его волю, выел дочиста. Мы были хорошими друзьями, но даже со мной он не поделился проблемами. Я оказалась не чуткой, не поняла, что ему нужен был кто-то рядом.

Не поддержала. Не спасла.

Какой из меня голос света, когда я волоком тащила во тьму? А ведь я тоже никому не рассказывала, что меня глодало. Но как бы плохо ни было, роковой шаг я не сделаю никогда.

Надо же, начала с лёгкой романтики, а закончила тяжёлыми мыслями о смерти.

Удивительно, хоть Симона и злилась, но об Антоне всё равно высказывалась мягко. Кто-то тонко настроил мой любовный радар, и я уловила её тоску даже через комп. Я очень хотела помочь, но не знала как. Никогда не могла подобрать правильных слов. Когда Эми делилась со мной любовной хандрой, я слишком холодно реагировала, не пропускала через себя чужие печали. А ей, может, и нужно-то было — небольшой отклик и понимание.

Кому, к чертям, сдалась такая равнодушная подруга?

Если предположить, что помирившись с Эми, я расскажу ей про Родиона, она просто не поверит. «Майя влюбилась? Этот чёрствый сухарь, не умеющий чувствовать? Очередной прикол. Очень смешно, браво!»

Нет, я не расскажу никому, буду бороться в одиночку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В отношения, которые у меня были раньше, я не вкладывалась, не была серьёзна к парням, не привязывалась. Мне было просто любопытно, каково это: встречаться с кем-то.

В выпускных классах школы зависимость от мнения окружающих сильна, а мне не хотелось прослыть синим чулком, когда одноклассницы бурно обсуждали любовные похождения: ссоры и примирения, первый поцелуй и секс. Свой опыт даже вспоминать не хотелось — неплохо, но без чувств это всё пустое.

В ситуации с Симой во мне вскипела женская солидарность. Девушка призналась, что больше никому не говорила о разрыве, поделилась только со мной. Надо же, как прониклась ко мне всего за пару встреч! Я себе и туалетную бумагу не доверила бы выбирать, не то что хранить подробности личной жизни другого человека. Но Майя не трепло, за это можно не беспокоиться.

Я заболталась с Симой и уже опаздывала на репетицию. До базы Спиритов пилить было прилично, поэтому, спешно собравшись, я потопала. Забурилась на верхние сидения автобуса и унеслась на волнах музыки. Ехали так долго, что я задремала. А потом припустила. Басуха оттягивала плечо и шлёпала по заднице, длинный гриф торчал из-за головы. Я так торопилась, что вспрела в кожухе. Ладно, под неё надела только футболку.

Нужное помещение я нашла быстро. Из-за дверей слышались голоса. Я различила Славу и Женю. Похоже, гитаристы обсуждали одну из песен. Значит, я вовремя.

Задумавшись о предстоящей репетиции и авантюрной рокировке, предложенной Сашей, я потянула на себя тяжёлую железную дверь, позабыв, что сейчас снова увижу Родиона. Хотя подготовиться к встрече с ним невозможно. Я поняла это по пробежавшим по телу мурашкам. Вдобавок ко всему, я вспомнила то объятье на лестнице, и меня как током ударило.

Эта база ничем не отличалась от любой другой: инструменты, колонки, усилители и прочее оборудование, змеящиеся по полу шнуры, диван и несколько стульев, на стенах — выгоревшие плакаты на музыкальную тематику.

Все были в сборе. Марс восседал на спинке дивана и горлопанил громче всех. Рядом стоял Слава, а Влад, Саша и Женя расселись вокруг табуретки, на которой разложили распечатки табов. Антон настраивал кардан для барабанов, а Тим крутился возле синтезатора. С планшета, установленного на пюпитре, ноты подмигивали ему чёрными аккуратными кляксочками.

Родион сидел боком к входу на полу, на своей кожаной куртке. Он прислонился спиной к высокой колонке, согнув одну ногу, и вытянув другую. Какие они у него, однако, длинные и худые. Чуть загнутый нос ботинка с круглыми металлическими пряжками смотрел в потолок, туда же, куда и острое колено в прорехе джинсов. Изображение кулака на белой майке будто стукнуло меня в грудную клетку, и сердце понеслось. Куда ты, глупое? Кровь прилила к лицу, и там было отчего. Мне интересно, когда прошла мода на нормальные майки? Надетая сейчас на Родионе непотребно оголяло худощавые бока до пояса.

Нарочно устроил мне испытание? Соблазнить пытался?

И ему это удавалось. Я так и въелась глазами в обнажённые части его сексуального тела: намётки рёбер и мышц под кожей, татуированные руки и шею. Снова ловя себя на постыдном желании рассмотреть все его вечные узоры, я выдернула из контекста разрисованных плеч новые фрагменты: череп «Misfits», пентаграмму и витиеватую надпись готическим шрифтом.

Его волосы касались лба, ушей и спускались на шею. Одна прядь загибалась к подбородку и строгой линии губ. Использовав колено как подставку, парень что-то писал на листе и даже не обернулся посмотреть, кто вошёл. Мне стало жутко любопытно, что его тонкие пальцы в обрезанных шерстяных перчатках так старательно выводили чёрным маркером. Подойти и заглянуть бы через плечо. Но я, естественно, этого не сделала и подгадала, чтобы наши взгляды не пересеклись, когда он всё-таки повернул голову. Бинго!

— Майя, привет! Долго ты. Когда научишься приходить вовремя? — беззлобно попенял мне Влад. — Присоединяйся.

— Хай. Сорри, заболталась с… — я бросила быстрый взгляд на Антона, но промолчала. Ух, как захотелось его сейчас треснуть. Чем угодно, что под руку попадётся. Для этой цели можно крэш с ударки снять или басдрам ему на голову надеть. — С подругой. Я пропустила что-то важное? Вы же меня сейчас живо в курс дела введёте? — я сняла басуху с плеча и прислонила к стене.