Разумеется, парень снова спрятался в камуфляже, а значит, все приходилось начинать сначала. Лисидия приказала летучей мыши испустить ультразвуковые волны, чтобы исследовать коридор, по которому должен был пройти дайгонец. Отраженный от предметов звук не давал четкой картинки, и это было большим преимуществом против дайгонского камуфляжа. Нужно было не искать дайгонца, а найти новый предмет, который появился в комнате. Думать об этом предмете, как о табурете или комоде, который двигается сам по себе. Лисидия приказала летучей мыши не открывать глаза и, ориентируясь лишь на звук, разломать на доски странную непослушную мебель, только что появившуюся в коридоре.

— В неравном бою с двухголовой летучей мышью, — продолжила Лисидия, — сын фермера упал на пол, из его сумки вывалился кусок хлеба. Летучая мышь свесилась с потолка, и одна из ее голов спросила: «Неужели это хлеб?». Вторая голова тут же ответила: «Нет, не может быть». Обе головы сказали разом: «Мы пощадим тебя и отпустим, если ты дашь нам два куска хлеба, это лакомство нам очень нравится». Сын фермера понял, что ему не победить летучую мышь, ведь она летает очень быстро и хорошо видит в темноте башни. Тогда он решил использовать хитрость. Он отдал хлеб летучей мыши, но не разломил его. Две головы принялись спорить, какой из них достанется хлеб, в этот момент сын фермера подпрыгнул и отсек одну из голов летучей мыши. Видя это, вторая голова, не выдержав потери своей второй половинки, тут же умерла от горя.

Поднявшись на третий этаж башни дракона, сын фермера угодил в липкую и прочную паутину. Он махал мечом и медленно пробирался вперед, пока не встретил паука. Сражаться с пауком было невозможно, ведь сына фермера паутина покрыла с ног до головы — с трудом он мог двигаться.

Как и говорилось в сказке, летучая мышь пала, не без труда, но мальчишка справился. Лисидия через крышу взглянула на паука и тут же поместила в него свое сознание. Паутина, покрывающая почти весь третий этаж, вышла что надо: по всем правилам. Она состояла из толстых нитей, способных задержать антилопу, и тонких нитей, незаметных, которые легко рвались, стоило их коснуться, при этом сообщая пауку, с какой стороны ждать гостей.

Кто-то пробирался по главному холлу третьего этажа. Медленно, постоянно останавливаясь, вторженец либо ожидал опасности со всех сторон, либо окончательно выбился из сил в предыдущих схватках.

Без магии лесные животные редко использовали атаки дальнего боя, хотя эффективность таких атак была очевидна. Лисидия видела и рыб, плюющихся водой, и рептилий, высовывающих языки вперед на длину своего тела, и даже животных с руками подобными человеческим, кидающихся камнями и палками. Что касается пауков, некоторые их виды могли плеваться паутиной, но при этом способность ткать сети у них пропадала. Должно быть, паутина для сетей и для плевков была совершенно разной по химическому составу. А возможно, иметь обе эти способности сразу было бы для паука слишком большой «наглостью». Такой паук был бы чересчур эффективен в истреблении своих жертв и вскоре оставил бы сам себя без еды.

Сейчас же Лисидии нужен был именно такой «наглый» паук. Она развернула своего восьмилапого питомца округлым брюхом в ту сторону, где порвались мелкие нити, запечатала выходное отверстие для паутины. Мысленно она приказала выпустить паутину, отчего брюхо принялось неестественно раздуваться. Затем она распечатала выходное отверстие, струя паутины выстрелила на несколько метров, и осела на чем-то невидимом.

Лисидия приказала пауку ударить лапой, длинной и прочной, покрытой мелкими шипами, в то место, где в воздухе висел сгусток паутины. Один удар, другой, на третий удар мальчишка вышел из камуфляжа и поймал лапу рукой. Он поднял пистолет и выстрелил в сочленение — с хрустом лапа оторвалась от паука и осталась в руке мальчишки. Еще несколько выстрелов продырявили брюхо, выпустив наружу желтые бесформенные внутренности.

«Ты ведь был на том сборище за городом, тебя почти убедили напасть на регента, — подумала Лисидия. — Твой отец боится меня, и от тебя я жду того же».

Она заставила паука отступить и восстановила некоторые органы, чтобы можно было продолжить сражение. Без камуфляжа дайгонец уже не был таким опасным, преимущество внезапной атаки теперь переходило на сторону паука. Лисидия мысленно указала на темный угол над головой мальчишки, который все пытался содрать с рук липкую белую массу. Оказавшись сверху, паук одним точным ударом длинной шипастой лапы выбил пистолет из руки мальчишки, схватил его и потянул к себе.

«Не стоило ли быть с ним помягче, так он до конца не дотянет? — подумала Лисидия. — О, смотри-ка, выкрутился, молодец».

Кобольды уже слышали звуки борьбы, проходящей под крышей на третьем этаже оружейного дома. Они крутили головами, поглядывая на разломанный медведем люк и друг на друга; кто же явится оттуда и будут ли они после этого в порядке — эти мысли явно не давали им покоя.

Лисидия демонстративно откашлялась, привлекая всеобщее внимание, кобольды замерли, уставившись на нее, и она продолжила:

— Сын фермера сразу решил схитрить: он вытащил кольчугу из заплечного мешка. «Я ведь тоже могу ткать паутину, да получше твоей, — сказал мальчишка. — Попробуй порви». Он отдал кольчугу пауку. Тот попытался порвать кольчугу зубами и лапами, долго пытался, но так и не смог, только все зубы обломал. Пока паук был занят, мальчишка взобрался ему на спину и принялся душить мечом, которым и горло не перерезать. Через некоторое время паук упал на пол замертво, и сын фермера поднялся на крышу башни, где его ждал дракон во всем своем величии.

Лисидия замолчала, кто-то поднимался по стальной лестнице на крышу, кобольды обернулись в сторону открытого люка. Она коснулась одной из магических монет, сотворив перед собой невидимую воздушную преграду.

На крышу вылез израненный дайгонский парень, весь в грязи и паутине, белая когда-то рубаха превратилась в лоскуты, рукава были пропитаны кровью. В руке он сжимал рельсовый пистолет. Парень с видимыми усилиями встал на ноги и наставил оружие на Лисидию.

Кенрон осмотрел крышу, руки его тряслись, в пистолете почти не осталось патронов. Волшебница играла с ним в какую-то безумную игру. Ему пришлось сражаться с кровожадными существами, которых и в лесу-то не встретить, и он не собирался спускать ей это с рук.

— Верни мне родителей! — выкрикнул Кенрон.

— Сказал парень, завидев дракона и наставил на него ржавый меч, — произнесла Лисидия. — Дракон ответил ему со своей обычной грацией и величием: «Разве тебе не говорили, что ты не получишь их, убив меня?