– Э-ээ… себя?

– Нет, что вы. Конечно, нет. Мою мать. А мой отец работает помощником надзирателя. Пригодится?

– Вне всяких сомнений.

– Сестра старше меня всего на год, ей необходимо самой учиться, но практику она могла бы проходить у нас в школе, помогая бытовикам. Ее вышивки значительно лучше всех, что я видела на ярмарке. Интересно?

– Безусловно. Я правильно понимаю, что вы хотите соединиться с вашей семьей и помочь им устроиться?

– Да. При условии вашей помощи в свою очередь.

– Акх-м… вы просто не знаете… дело в том, что наши возможности крайне скудны… иначе бы, сами понимаете, у нас не было бы проблем с поиском наставников. Во-первых, наши сотрудники обязаны проживать именно в школе, это обязательное требование. Во-вторых, у нас крайне мало само жалование, вычитается за питание и комнаты…

– Господин директор. Благодаря вам и Ивану Андреевичу, пока я учусь – моя семья не будет нуждаться. Более того, сможем, не торопясь, привести в порядок наш дом, прикупить немного земли и разбить парк, мы давно об этом мечтаем. У нас трое слуг, Лукерья – отличная стряпуха, ее отец – садовник, ее муж – конюх и плотник. Имеет смысл их забирать?

– Да! Если они согласятся на наши скромные условия.

– Мама разберется. Моим братьям по девять лет. Их можно устроить в приличную школу?

– Дети моих сотрудников учатся бесплатно в гимназии.

– Это больше, на что я могла рассчитывать. Дело за малым – убедить мама. Думаю, я справлюсь. Спасибо, Андрей Андреевич. Простите. А на меня и впредь можно рассчитывать. Иван Андреевич будет рад некоторым предложениям, черновики у меня в столе…

Закрыла глаза и уснула. Сразу, как по команде. Как тебе нравится наш разговор?

– Очень нравится, очень!

– Так что езжай спокойно к Высочествам, а через несколько дней и я отправлю барышню за семьей. Не волнуйся, братец.

Младший братец подошел к умывальне, плеснул себе в лицо, тщательно вытерся. И заметно окрепшим голосом пожаловался старшему брату:

– Все дали тверским: лекарство, лечение, прописали возможные осложнения… может, еще отбрыкаюсь? Черт бы побрал этот дворец!

Но черт дворец не побрал, и злого Мойского усадили в дирижабль на следующий день.

Глава 15

У деда я чувствовала себя счастливой всегда. Просто так. Потому что он был рядом, потому что светило солнышко, а мир был важен и прекрасен каждый день. Кроме последнего моего часа.

Здесь иначе.

Здесь кое-что зависело от меня.

И мне повезло, я смогла стать полезной, обладая определенными знаниями. Не ленилась на пересылке, не ленилась дома. И, тем более, в школе. Уставала страшно, до такой степени, что не было сил говорить даже с моими наставницами, по сути, семьей.

Дневной сон давно непозволительная роскошь. Прилегла всего на пять минуточек. Неожиданно мою голову как будто развернули, заставляя посмотреть в чьи-то глаза, которые меняли цвет с нежно-голубого на теплый карий.

«Мы успокоились, Наденька, и уходим. У тебя все отлично. Будь счастлива!

«Все лучше, чем ожидалось, Надюша. Гораздо лучше. Будь здорова и любима…»

Мое сердце перестало биться не сразу.

Но терпеть эту мучительно терзающую боль невозможно. Даже мне после опыта воскрешений.

Мир завыл, разрываясь. Далеко-далеко пропел хор высокими голосами.

Крошечный блестящий осколок соборной души полетел вверх, и небеса ощутимо дрогнули.

Я жалела только об одном – не успела поговорить с родителями Алексы.

Не успела. А им при школе было бы лучше.

И я стала сопротивляться оставшейся половинкой … чего? Тела. Или не тела.

Но сердце стукнуло еще раз. И еще.

***

Андрей Андреевич Замойский стоял во дворе школы и довольно щурился: наконец-то ставили забор! Да какой – основание из камня, кованные решетки.

Бытовики второго класса крутились, убирая мусор. Первый класс в полном составе приводил в порядок дорожку, ведущую к крыльцу.

Солидно смотримся, солидно. Дожили и мы!

Отличный набор года получился, одна Савельева сколько полезного привнесла в учебный процесс, да и с финансами теперь полегче. Кто бы знал… а ведь как неприятно о барышне отзывался штабс-капитан…

– Андрей Андреевич!

– Да, слушаю, Петр Алексеевич, случилось что?

– Не получится у нас принять участие в зимних играх. Савельева не может.

– Отказалась?

– Нет. Сам вижу. Утром на тренировке даже в мишень не сразу попала.