Что мне делать с работой был сейчас для меня сложный вопрос. Я объективно вряд ли могла дальше продолжать работать над проектом Глеба. Отказаться от него, значило отказаться вообще от работы в этой фирме.

Но выбора особого у меня не было. Подумав ещё немного, я села на автобус, на котором должна была добраться до офиса Перручи. Шанс на то, что он войдет в моё положение, конечно, был, но очень мал.

Потому что начальнику наверняка будет сложно принять то, что я переспала с клиентом, забеременела от него, а теперь не хочу на него работать, так как он оказался женат.

В кармане ветровки заиграл телефон, и я, достав его, увидела, что звонит Глеб. Я отключила звук, и продолжила молча смотреть на его имя на экране.

Он не звонил мне почти две недели. А имело ли смысл разговаривать нам с ним сейчас? Что он мог мне сказать такого, что поменяло бы моё отношение и повлияло на мои решения?

Очередные «Ты всё не так поняла»? А, может, он вообще не звонил, чтобы попытаться оправдаться, а просто хотел лично сказать, что жизнь такова, и мне теперь придётся либо смириться с этим, либо наши дорожки расходятся?

Я уже собиралась ответить, но звонок прекратился, и я подумала, что это знак. Не о чем нам с ним разговаривать. Мне больше не хотелось верить мужчинам. Я дважды доверилась кому-то, и дважды оказалась преданной. Хотя… если взять в пример ещё и отца, который оставил нас с мамой, то даже все три.

Телефон зазвонил снова, и на этот раз я уже просто сбросила вызов. Сбросила, и сразу поместила контакт в черный список. Нечего было бередить мне сердце. Я знала, что я достаточно ведомый человек, и стоило Глебу сказать, что-нибудь, или написать, я легко могла поддаться и поверить ему. Сейчас же я отвечала уже не только за себя, я была ответственной сразу за две жизни.

До офиса Перручи я не успела дойти, потому что по пути меня перехватил отец.

- Дина! Какими судьбами? Ты не говорила, что сегодня зайдешь сюда.

- Да я, если честно, и не собиралась.

- У меня перерыв как раз десять минут. Выпьешь чаю со мной? – Я посмотрела на часы, висящие над стойкой приемной, а потом на дверь кабинета Перручи. – А, ты к главному? Его, если что, всё равно нет. Он с клиентом где-то на выезде, так что тебе сам бог велел выпить со мной чаю.

- Ну ладно, подожду его у тебя.

Мы прошли в кабинет отца, и, пока он делал нам чай, болтали на какие-то отреченные темы. Точнее, это больше походило на интервью. Он что-то спрашивал, а я отвечала.

- Как прошёл визит к моему знакомому? – спросил отец, ставя передо мной кружку с чаем.

Я отхлебнула немного, и, выждав небольшую паузу, достала снимки УЗИ из кармана джинсов.

- Поздравляю, ты станешь дедушкой.

Отец замер, а после трясущимися руками взял снимки, на которых даже я толком ничего не могла разобрать. Но он смотрел на них, словно видел самое прекрасное зрелище на свете.

- Правда? Вот это да…А как же ваш развод? Я думал…

- Пап, ребёнок не от Антона, не от моего мужа.

Отец нахмурился, сведя брови к переносице.

- Ничего не понимаю, я, наверное, запутался. А от кого тогда? У тебя что, кто-то ещё был?

- Ты не поверишь, но я встретила человека сразу после того, как ушла от Антона. Мне казалось, что он тот самый. Серьезный, сразу же предложил мне помощь, когда узнал о моей проблеме. Я чувствовала, что я ему нравлюсь. И он мне, если честно, тоже. Но сегодня я кое-что узнала, и, похоже, что я опять сделала неправильный выбор. Я пришла к нему домой, чтобы рассказать о своём положении, а дверь мне открыла его жена.

- Что? Вот ведь… - отец вскочил со своего места, будто хотел сорваться и побежать драться с Глебом.

- Я сама виновата. – Я закрыла лицо руками. – Я даже ничего про него не выяснила. Как бабочка полетела на огонёк.

Первая слеза коснулась моей ладони. Это ещё что? Не хватало мне ещё опять начать рыдать из-за этих мужиков. У меня будет малыш! Мне больше никто не будет нужен!

Но слёзы упрямо капали на ладони и пол, потому что теперь я уже не могла остановиться.

- Моя девочка. – Подошел отец ко мне, и обнял впервые с моих тринадцати лет. – Всё будет хорошо, мы со всем разберемся. Может, ты что-то не так поняла? Ты с самим Глебом говорила?

Я отрицательно покачала головой.

- Ну вот. Давай ты сейчас успокоишься, и позвонишь ему. Не нужно плакать раньше времени. Я уверен, что всё как-то можно объяснить.

Но я не успела ничего из этого сделать, потому что когда я достала телефон, то я увидела два пропущенных от мамы, и три от Петра Романовича.

Сердце забилось ещё быстрее, а нехорошее предчувствие не просто сидело внутри, а уже кричало во всё горло: что-то произошло…

Как можно скорее я набрала номер мамы, но она не отвечала, тогда позвонила соседу. Он взял телефон только на шестой гудок.

- Алло, Петр Романович, что случилось?

- Дина, приезжай. Маме плохо…

Глава 44

Я плохо помнила, как мы добрались до больницы, которую мне назвал Пётр Романович. Отец, конечно же, поехал со мной, сообщив на работе, что не вернётся сегодня по личным причинам.

Когда я увидела соседа, сидящего в коридоре, то сразу же поняла, что дело было плохо.

- Что случилось, где она? – я подбежала к нему, а он медленно поднял на меня взгляд, обводя моё лицо грустными глазами, будто торопиться было совсем незачем.

- У неё сейчас врач в палате, сказал, когда выйдет, её можно будет посетить. Дина, нам нужно с тобой серьезно поговорить.

- С ней что-то случилось из-за тебя? Если это так, то я за себя не ручаюсь. – Бросился на соседа отец, но я встала между ними, не давая ему добраться.

- Пап, успокойся. Уверена, Пётр Романович тут ни при чём.

- Папа? Вы бывший муж Зои Васильевны, да? Пётр Романович. – Наш