– Вот су-у-ука! – почти фальцетом вскрикивает Семёнов, набрав достаточно воздуха. – Так он же спал! Он всё время обстрела, дрянь такая, харю мочил! Мы тут за него слёзы, бл… ь, льём, а он храпака втыкает!

– Слышь, командир, успокойся. Он, кажись, до сих пор дрыхнет. А ну глянь получше.

Да, Саша Семиволос действительно обладал уникальным даром – засыпать крепчайшим сном во время налёта. И если достаточным условием для этого был сам артобстрел, то обязательным – нахождение Саши в это время непременно в окопе. Причём близость прилётов его абсолютно не трогала. Такая вот защитная функция организма…

Кстати, снайпером он был действительно от бога.

* * *

Большинство же бойцов маленького гарнизона Сергея Савы сон даже в свободную от вахты смену начал посещать лишь на третьи сутки, когда организм стал сдавать, а его энергетический заряд садился, как прохудившийся аккумулятор. Вместе с усталостью приходила сначала лёгкая апатия к окружающей суете, потом – пассивная безразличность, и наконец – полнейшая индифферентность к тому, что ты на войне, рядом ложатся снаряды и тебя может просто разметать ошмётками на корм для хищников.

«Да пофиг! Я спать хочу!» – именно эта мысль берёт верх над твоей волей, и суметь встряхнуть себя, выйти из аморфного состояния импотентной хандры в такие мгновения может не каждый. Единственное, что спасает, – ты не один. Есть кому прийти тебе на помощь, растормошить, найти резкие слова, дать в морду, в конце концов. И ты будешь после подобного мордобоя всю жизнь благодарить Бога, что послал тебе в бою такого товарища.

Говорят, при укусе змеи лучшее средство – отсосать яд из места укуса. Если оно недоступно, может помочь товарищ. А если укус придётся в самое сокровенное для мужчины место?..

Вот тут и проявляется настоящая дружба…

Успокойся, дорогой товарищ. Серпентологи и медики категорически запрещают делать подобные спасательные отсосы по причине того, что в месте укуса элементарный яд. А вот трахнуть по засыпающей физиономии во время обстрела или начавшегося боя будет даже очень спасительно и отрезвляюще.

* * *

Ранним утром в самых первых числах апреля, когда в расположение подразделения Савы явились Чалый с Андреем Кибало, шикарный коттедж, стоявший на выезде из Суворовки, был битком набит двумя спящими сменами. Бойцы отстояли ночь и только завалились на разбросанных там и сям матрасах со спальными мешками, на кожаных диванах и прочих лежаках.

Это был день личного знакомства Чалого с Сергеем Савиным. Ещё не было разговора о командирской судьбе Славочевского, диспута о месте мужчины в мироздании с Вадимом из Енакиева, не было для Савина и Альберта Асфановича. Были вновь прибывший заместитель командира противотанкового взвода и бывший начальник караула на НП ударной армии на элеваторе в Отрадном сержант Чалый, а также его верный помощник и добровольный ординарец Андрюха Кибало.

Чалый тут же выказал недовольство местом располаги. Особенно не понравилось, что все гуртом в одном месте, которое слишком открыто для корректировщиков противника. Савин отмахнулся, хотя признал, что в последнее время мины стали ложиться как-то всё ближе к зданию и даже разок прилетело в маленький дворик с фонтанчиком, где некогда плескались карпы и караси.

– А куда нам ещё было селиться? Вы видели по дороге огородные нарезы с погребами и сарайчиками? Так их укропы ещё до нас порушили, хотя некоторые погреба до сих пор могут служить хорошими бомбоубежищами. А к местным по квартирам селиться командование запретило. За мародёрство уж очень они переживают.

Перекинувшись ещё парой фраз, решили, что Андрюха пойдёт в другую группу, а Чалому придётся сразу заступать на позицию и принимать курирование левым крылом обороны прямо там, где проходит трасса до самого Харькова и где ещё дней десять назад смертельно ранило Красногудова.

Пытаясь не упасть в разрытые воронки от «Града» и не задеть какой-нибудь хвост неразорвавшегося реактивного снаряда (старьё с советских времён), Чалый с сопровождающим Димой Славочевским в полусогнутом положении подтащили ящик с боезапасом для РПГ-7 к стене высоченного гаража. За ним, метрах в двадцати, – лёжка для гранатомётчика, а рядом – земляная огневая точка для пулемётчика.

– А за этой стенкой что? – поинтересовался, переводя дыхание, хриплым голосом Чалый.

– Так это же гаражи, которые вы видели со двора. Мы просто обошли кругом.

Сержант почуял лёгкий тремор в коленях, и его вытаращенные от удивления глаза даже смутили командира отделения Диму Славочевского.

– Я не понял, воин! Там что? Снаряды и всякая хрень, которая может жахнуть в любой момент?

– Да вы не беспокойтесь. Мы самое опасное положили в смотровые ямы. Они глубокие. Это же была станция техобслуживания КамАЗов.

– Вы меня не поняли, Дима. У меня огневая позиция тут, сразу за углом. Рядом – пулемётчик. Дальше – блиндаж с боекомплектом для «сапога» и ещё четыре стрелка. Самое дальнее расстояние от этой пороховой бочки до края блокпоста – всего двадцать – двадцать пять метров. Разлёт осколков минимальный от РГД-5 – всего двадцать пять метров, от Ф-1 – целых пятьдесят… Я уже не говорю о чём-то более весомом. Может, там и мины противотанковые припасены?

– Привозили пару десятков на прошлой неделе. Не помню точно, но вроде вывезли…

– «Вроде вывезли»?! Твою же мать! Какой дебилоид это всё придумал? Не поверю, что Сава – такой идиот. По крайней мере, на лице интеллект нарисован. Или я ошибаюсь? Только не говори, ничего не говори…

– Понял, понял…

Пауза.

– Бляха-муха! Вот кобелина вражеская! Неужели опять и тут Близнец распорядился?

Дима молча, закрыв глаза, два раза согласно качнул головой, будто артист поблагодарил зрителей.

Чалый почувствовал холодок в спине и пот на ладонях. Плохая примета для человека с хорошей интуицией…

Быть одновременно оборонительной преградой и арсеналом – беспечнее и глупее ситуацию представить на передовой было сложно. Но самым необъяснимым оказалось то, что всё было не просто одобрено, но и сделано по настоянию того самого российского подполковника Близнеца, рассказывавшего на всех углах о «четырёх войнах за плечами». Так и хотелось спросить: «На какой из этих войн в бою прикрывались пороховой бочкой?».

* * *

– Чалый, – вместо приветствия сказал сержант и протянул руку бойцу, расположившемуся в некоем подобии земляной огневой точки, среди ящиков с патронами.

– Валера, – ответил воин и протянул руку в ответ, отложив в сторону ПКМ.

– Твоя лёжка? – указал стволом автомата Чалый на место, откуда встал пулемётчик.

– Ага, она самая, – улыбаясь, ответил Валера.

Чалый осмотрел