Я редко обращалась к Иосифу с какими-либо просьбами, понимая, что таких, как я, много, и всегда думала, что мои проблемы ничтожны в сравнении с теми, с которыми к нему ежедневно обращались самые разные люди, а он старался помочь всем и всегда!

Он никогда не пропускал мои дни рождения, что для меня особенно было ценно в наших отношениях.

Иосиф приглашал меня неоднократно в Израиль — принять участие в сборном концерте, посвященном Дню Победы. И вот в одной из таких поездок, в аэропорту, в ожидании обратного рейса в столицу после успешно проведенных концертов, Иосиф сказал: «Пойдем, Ларик (только ему я позволяла так себя называть), я тебе кое-что покажу». Мы подошли к машине, которая привезла Иосифа и Нелли в аэропорт, Иосиф вставил кассету в магнитолу и сказал: «Послушай, пожалуйста, я записал „My Way“ (ее исполнял Фрэнк Синатра. — Ред.) на русском языке, хочу услышать твое мнение. Я таких песен раньше не пел, а ты всегда их пела, может, что-то тебе не понравится». Я совершенно растерялась — мэтр просит меня дать совет! Но просьбу выполнила, потому что сам Кобзон попросил.

Он нечасто звонил мне. И всегда в конце разговора обязательно следовал свежий анекдот. Такого количества анекдотов никто не знал! Причем они всегда были к месту.

Что говорить — я очень скучаю по нему, по его советам, по нашим беседам, по его ко мне нежному отеческому отношению, которого мне очень теперь не хватает.

Сергей Жилин

пианист, дирижер, народный артист РФ, руководитель музыкальных коллективов «Фонограф»

Первые мои воспоминания об Иосифе Давыдовиче Кобзоне — из раннего детства. Помню, когда мама с бабушкой смотрели концерты по телевизору, в какой-то момент всегда просили меня успокоиться, не играть и не шуметь. И я сам со временем стал прислушиваться — кто это так хорошо поет, что меня хотят угомонить? В это время звучали концертные номера Иосифа Кобзона. Конечно, они производили на меня неизгладимое впечатление!

Я рос, учился музыке, занимался в Центральной музыкальной школе при Консерватории им. П. И. Чайковского, но класса с 5-го начал бегать во Дворец пионеров, где занимался в трех кружках: авиамодельном, вокально-инструментальном и в Театре юного москвича. Как активист Дворца пионеров, я вместе с другими ребятами от Театра юного москвича помогал взрослым проводить различные новогодние мероприятия — мы координировали детей на входе-выходе из зала. Иосиф Давыдович не раз выступал на этих концертах. Обычно его выступления стояли в первой части программ — он пел с оркестром что-то очень известное, патриотическое. С одной стороны — это было странно, все-таки новогодний концерт; с другой — подчеркивало статус мероприятия: участие принимает сам Кобзон и поет такие значимые песни! Я и подумать не мог, что мне посчастливится не только познакомиться с ним лично, но и общаться, и работать вместе.

Спустя несколько лет я ушел в армию, где мы в ансамбле песни и пляски пели много песен из его репертуара. Потом, пройдя уже через джазовую студию «Москворечье» и создав «Фонограф», я параллельно работал в президентском оркестре Павла Борисовича Овсянникова. Мы периодически участвовали в одних и тех же мероприятиях с Иосифом Давыдовичем, но лично познакомились гораздо позже.

Одно время в Москве работал комплекс развлекательных заведений «Серебряный век», который я бы назвал ресторанно-музыкальным. В кафе был джаз-клуб, а в большом ресторане проводились музыкальные программы, которые начинались в 19 часов и длились до полуночи. Иосиф Давыдович был там частым гостем. Выступали ансамбль «Ретро», цыганский ансамбль, ансамбль скрипачей и наш «Фонограф», чаще всего мы закрывали программу. В этом ресторане был организован прием в честь Лайзы Минелли, там же принимали Тома Джонса, гастроли которого организовывал Иосиф Кобзон. И именно там мы как раз и познакомились лично с Иосифом Давыдовичем. Это было начало 1990-х. Наша солистка принимала участие в конкурсе «Ялта-92». Тогда все эти конкурсы сопровождались массированным десантом именитых артистов, и, конечно, присутствовал Иосиф Кобзон. На следующий день мне позвонил руководитель «Серебряного века»: «Представляешь, мне сам Кобзон позвонил и рассказал, что вы заняли второе место! Говорит, а наши-то молодцы, вторые!» Нам было очень приятно, конечно, что он вспомнил нас и так тепло отреагировал. Мы еще не раз пересекались потом, но вспоминаются какие-то особые, заметные вехи…

Бабушка-вахтерша пожаловалась Кобзону на ЖЭК — и крышу в доме починили

Так, в 1996 году Иосиф Давыдович пришел на мой концерт в честь 30-летия в Дом композиторов. Он прослушал концерт от начала до конца и даже остался на банкет. Я почему-то долго собирался после концерта, за мной приходят: «Чего копаешься, там все сидят, и Кобзон тоже!» Я: «Как — Кобзон?» Захожу, Иосиф Давыдович поздравил меня с днем рождения и говорит: «А мама где твоя?» А мама пошла домой. Он мне в ответ: «Вот как, значит, нас он сюда заставил прийти, а маму отпустил». Его присутствие тогда рядом было неоценимым подарком. Иосиф Давыдович всегда поддерживал меня как мог, за что ему, конечно, огромное спасибо.

Потом мы встретились уже в совместной работе. В 2008 году я как музыкальный руководитель и продюсер делал концерт к юбилею легендарного советского композитора Юрия Сергеевича Саульского, посвященный 55-летию его творческой деятельности. Мне было очень приятно, что административная группа Иосифа Давыдовича отреагировала на приглашение позитивно. И в моем концерте принял участие сам Кобзон! Для меня это было невероятной удачей.

Помню, мы очень волновались, как пройдет первая репетиция с Иосифом Давыдовичем. И вот в день, когда Кобзон должен приехать к нам на репетиционную базу, раздается звонок: «Здравствуйте, Сергей Сергеевич! Иосиф Давыдович просил Вам передать, что он едет к Вам из Госдумы, но немножко задерживается, подождите его, пожалуйста». Я оторопел: «Конечно-конечно!» При всем