досталась более весёлая должность.

На самом деле я шутил, чтобы сбить переживания о Лизе.

Мы пришли к поместью графа и поднялись в комнату его дочери. Лиза лежала ничком, а её лицо было бледным. Кажется, что за день она сбросила не меньше пяти килограмм.

Девушка была в сознании, но ничего не могла сказать. Одна лишь рука свисала с кровати и слегка покачивалась.

— Так, выйдите все отсюда, — приказал я и добавил отцу Лизы. — Вас это касается в первую очередь.

Граф Некрасов посмотрел на меня исподлобья, но покинул помещение. Он прекрасно понимал, что у него нет выбора, если хочет видеть дочь живой и здоровой.

— И дверь закройте! — гаркнул я — И не подсматривайте!

Дверь в комнату захлопнулась.

— Пук, проследи-ка, — попросил я питомца.

— Агась, хр-хр.

Он спрыгнул с моего плеча и помчался к двери.

— Только ничего не воруй! — пригрозил я. — Иначе в могилу верну!

— Бли-ин, — проворчал скунс.

Видимо, у него уже были коварные планы, которые я наглым образом нарушил.

Я подошёл к Лизе. Взял артефакт в виде стульчака в руку, и тот слегка засветился от напитавшей его силы. Да, много крови мы собрали для него на донорстве.

Я пробормотал одно заклинание, которое вытягивает яд из организма в другое существо. И решил передать болезнь Владику. Ему пофиг, он вампир.

Тёмно-зелёная витиеватая нить потянулась из тела Лизы, начиная скапливаться облаком в пространстве перед Владиком. Я дождался, когда болезнь полностью выйдет из девушки, а затем щёлкнул пальцами.

Облако тут же втянулось в вампира. На что тот лишь икнул, зашатался и даже слегка порозовел.

Как порозовела и Лиза. Девушка простонала что-то невнятное и разлепила веки. Её глаза расширились при виде меня.

— Что случилось? — она обвела комнату взглядом. — О, привет. А ты как тут оказался?

— Батя твой привёл, — улыбнулся я широко.

Я был рад, что Лиза поправилась. Да ещё и так быстро.

— Так-так-так, ты прикалываешься⁈ — она приподнялась на локтях.

— Какие тут приколы? — стараясь не улыбаться, ответил я. — Он стоял и умолял на коленях.

— А вот в это точно не поверю, — нахмурила она свои милые бровки.

— И правильно, дочь, — залетел в комнату как бронепоезд, отец Лизы, сметая туалетный столик своим боком. У предмета мебели отлетела ножка, и он пал смертью храбрых.

— Ну я ж просил не подслушивать! — возмутился я.

— Нет, ты просил не подсматривать! — загремел отец Лизы и приблизился к дочери, а затем взял её за руку: — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — растерянно ответила Лиза. — Только совсем не поняла, что случилось.

— О! У нас детектив! — прокомментировал я. — Чур я главный следак.

— Кто? — хором спросили отец с дочерью.

— Эмм, — задумался я о средневековом синониме и выдал. — Дознаватель.

— Ну и словечки у тебя, — прошипел отец Лизы.

— Ты лучше расскажи, как до такой жизни докатилась? — спросил я, намекая на внезапное отравление непонятно чем.

— У меня вчера разболелась голова, — начала объяснять Лиза. — А целительское заклятие не подействовало. И вот я проходила мимо площади, а там продавал эликсиры какой-то… урод

— Ублюдский педераст, — поправил граф.

Даже у Пука брови вверх полезли от удивления. А его удивить очень сложно.

— Ух ты, а он ругаться умеет! — задорно подметил зверёк.

— Ну и вот, там был эликсир и от головной боли, — продолжила Лиза. — Я выпила, и через три часа свалилась с диким недомоганием.

Я задал ей ещё несколько наводящих вопросов, как настоящий детектив. Узнал, как выглядит этот горе-лавочник и где его искать.

Уже мысленно в голове придумал план, как наказать отравителя. И сам не заметил, как в предвкушении начал потирать ладоши.

— Акакий, с тобой всё в порядке? — спросила Лиза.

— Да. Просто придумал распрекрасный способ убийства одного… педераста.

Лиза с отцом на меня недобро покосились. Сразу видно, родная кровь. Пришлось уточнять, что это была шутка. Эх, смертные, совсем моего загробного юмора не понимают.

Лавочника я нашёл довольно быстро. Это был худощавый низкорослый мужик в каком-то красном балахоне. На лице его выделялся шнобель, который напоминал огромную картофелину.

«Шнобель» стоял со своей переносной тележкой, заполненной всевозможными флакончиками, точно в указанном Лизой месте. А пока посетителей не было, улучил момент и лениво ковырялся в носу.

— Бросьте, немедленно! Пока никто не увидел, — подлетел я к «шнобелю» сзади, и он вздрогнул тщедушным телом, прекратив елозить пальцем у себя в ноздре.

— А чего это? Мой нос. Что хочу с ним, то и делаю, — в полуагрессивной форме ответил он.

— Я вас просто предупредил. И заметьте, даже денег не попросил за это, — ответил я. — Это очень опасно нынче.

— Да что опасно? — удивился «шнобель». — Вообще ничего не понимаю. Какие деньги⁈

— За то, что вам жизнь спас, — ответил я. — Недавно вот так один, похожий на вас, стоял на площади. В носу ковырялся…

— И?… — не выдержал «шнобель» моей паузы. — Что произошло? Ну, говорите же!

— Пришли за ним. Инквизиторы. И бедолага на костре сгорел. О как.

— Да за что⁈ — воскликнул «шнобель».

— Он порнографию распространял, — объяснил ему я. — Исключительно извращённого содержания.

— Так а при чём тут ковыряние в носу? — его когнитивный диссонанс вылез в виде красноты на лице. Он стал похож на варёного рака.

— Так в том-то и дело, — ответил я, сохраняя серьёзность на лице. — Если бы не ковырялся, не обратили бы на него внимания. Стоял бы и тихонько продавал всяким извращенцам свои фотокарточки. А у вас всё нормально с законом?

— Д-да, — «шнобель» закивал головой. — К-конечно. У меня даже лицензия есть. Всё, как полагается.

— И торгуете вы лекарствами, я смотрю? — начал я рассматривать его пузырьки.

— Эликсиры, снадобья, полезные отвары. А вот новинки. Выжимка из перепелиных клювов. А здесь настойка на опарышах. Вам от какой хвори нужно? — немного успокоился «шнобель», войдя в рабочую колею. Но зря он успокоился.

— А мне вот такой бутылёк, — сказал я и достал из кармана пустой флакон, который забрал у Лизы.

«Шнобель» внимательно осмотрел его, затем нашёл такой же, но уже полный, и протянул мне.

— Вот, держите.

Я открыл и понюхал содержимое.

— Петрович, иди сюда. Тут случилось что-то ужасное, — позвал я бомжа, которого оставил у соседней лавки. И когда он доковылял, махнул ему на «шнобеля». — Этот тип только что разбил большую бутыль самогона. Прямо об асфальт её грохнул. Сказал, что это дрянь и гадость.

Зомби тут же навис над лавочником, как стена.

— Вдребезги разбил, — подбавил я огоньку.

И у Петровича вылезли когти, которые почти коснулись лица жертвы. А сам зомби начал утробно рычать.

— А теперь пейте, — грозным тоном приказал «шнобелю». — Иначе я скажу Петровичу, что вы взорвали спиртовой