— Давай, шевелись быстрее! — в отчаянии закричала я на медлившего парня. Он действительно еле двигался, как сонный мангуст, и совершенно не торопился преследовать Стейси, чтобы забрать у нее ключи от этих дурацких наручников.

— Мы не будем её догонять! — ответил Дэймон, останавливая меня. — Пусть бежит и всем расскажет, что я — не настоящий Коста!

— Да, действительно! Именно это сейчас супер важно, блин! — саркастически согласилась я, закатывая глаза, — и всем все равно, как мы будем теперь в этих наручниках переодеваться, спать, мыться и вообще жить?! А? Чего замолчал? Хорошо хоть, что ты — не этот урод Коста!

На мое возмущение парень лишь пожал плечами и снова взглянул на свои дорогие часы. Какими бы навороченными и крутыми они ни были, все же не могли помочь ему сохранить хотя бы одну дополнительную минутку.

Я понятия не имею, что он дальше собирался сказать, но тут сразу из обоих концов коридора послышались шаги, голоса и громкий смех — слева девичье хихиканье, справа — юношеские басы.

— Парни, там Фараон! — крикнул кто-то из ребят. И шаги тут же зазвучали чаще и отчётливей.

— Девоньки! Там настоящий Коста! Чур я первая! — раздались бешеные визги, полные энтузиазма, с другой стороны.

Мы с Дэймоном заметались из стороны в сторону, словно два суриката в ловушке, крепко связанные друг с другом. Наконец, он прижал меня к стене, да так крепко, что едва не раздавил своими, хоть и не рифлеными, как у Леона, но каменными мышцами.

— Ай! Нас все равно видно! — задыхалась я, ощущая его учащенное горячее дыхание на своей шее. Не знаю, наверное, любая другая девчонка на моем месте изловчилась бы и, трепеща и надеясь на что-то большее, поцеловала парня. Но мне сейчас было не до романтики. — Они нас уже заметили! Отвали, блин!

— Ой, Коста, кажется, не один, — сообразила в дальнем конце коридора девчонка. Очевидно, самая умная из всех. — Кто это с ним, а? Давайте ближе, девоньки!

— Проклятье! Придется тащить тебя с собой, — в отчаянии прошептал парень, отпуская меня из своего стального плена, властно дернул за наручник и повернулся к двери стенного встроенного шкафа с грязным бельем. Той самой, на которой было написано фломастером: «Грязное белье! Заполнено!»

Дэймон легонько ударил костяшками пальцев по двери, словно постучал. Но не куда попало, а именно в то самое место чуть ниже, сразу же под надписью, где был нарисован маркером небольшой ромб, грубо перечеркнутый сверху вниз одной линией. Внутри что-то негромко несколько раз щелкнуло, словно тайный встроенный замок, и дверь слегка приоткрылась.

— Ты совсем спятил?! — ошарашенно переспросила я.

Парень обернулся. Уголки его губ невольно поползли вверх.

— Боишься?! — самодовольно произнес он. — Правильно делаешь!

— Я туда не пойду, извращенец! — отшатнулась я назад. — Что за дверью?

— Моя спальня!

Лужа 19. Отец и сын

За дверью не оказалось никакой спальни. И на нас, к счастью, не свалились горы грязных трусов и вонючих носков.

Это была небольшая, вполне обычная гардеробная комната с приглушенным матовым светом, заставленная шкафами с полками и вешалками. У стены стройными рядами стояли дорогие фирменные кроссовки, в том числе, уже хорошо примелькавшиеся белые найки. На вешалках висели пиджаки, рубашки, футболки, шарфы и пара черных кожаных курток. На полках лежали темные джинсы и множество золотых масок. Это что, гримерная для переодевания в Косту?

Я уже собиралась задать этот вопрос, но обернулась и в стороне заметила ещё кое-что. Точнее, я не могла его не заметить…

Огромный ростовой портрет прекрасной белокурой девушки в пышном вечернем платье. Странно, но почему-то ее милое лицо с острыми скулами и большими темно-карими глазами показалось мне очень знакомым.

Она была изображена на лужайке перед старым корпусом Академии. Напротив самой высокой башни с часами, которую охраняла пара старых каменных горгулий.

— Это ещё кто? — удивлённо спросила я, лихорадочно пытаясь вспомнить, где же я видела красотку с такими же идеальными губами, высоким лбом и надменным взглядом. — Твоя тайная любовница?

— Уже ревнуешь? — усмехнулся парень.

Я закатила глаза:

— К кому? К этой средневековой блондинке?

И тут меня осенило. Ну конечно же! Так вот на кого она похожа!

— Это что, прапрабабушка нашей Стейси? — удивленно спросила я. — Лицо, глаза — один в один! Только вот ее праправнучка не умеет краситься!

— Блин, действительно, она похожа на нашу Анастейшу, — удивленно и задумчиво произнес Дэймон. — Как там ее фамилия? Грим? Но она сказала, что прилетела сюда из Австралии… Может быть, просто все блондинки на свете похожи?

— Кто она вообще такая? — тихо спросила я, разглядывая старый портрет, плавно переводя взгляд с нежного лица прекрасной незнакомки на грубые каменные морды старых горгулий. Рогатые и клыкастые, они сидели под крышей самой высокой башни по обе стороны от громадных круглых часов с проржавевшими от дождей стрелками и позеленевшим циферблатом.

— Это — та самая знаменитая, но никому не известная любовница местного графа Арчибальда Беджемонда, — ответил Дэймон, — именно из-за нее он продал все свои богатства и спрятал все золото в одной комнате. Его-то сейчас и ищут по всему замку!

— И поэтому отец Косты и скупил все корпуса Академии? — осенило меня, — он верит во все эти сказки и ищет золото? Точнее заставляет искать вас обоих, да?

— Точнее, заставляет искать меня, — повторил со вздохом Дэймон. — Я бы отдал десять тысяч зеленых тому, кто смог хотя бы мне подсказать, в каком из корпусов находится эта несчастная комната! На само же золото наложено проклятье, так что я очень не завидую тому, кто первым его увидит.

Он нагнулся и открыл один из многочисленных нижних ящиков, но тут же, тихо выругавшись, его захлопнул. Там оказалась брендовая парфюмерия.

— Нам нужно найти нож или плоскогубцы! Что-нибудь, лишь бы разбить цепь наручников, — произнесла я самую очевидную на данный момент вещь, оглядываясь по сторонам, — но сначала нужно выбраться из этого шкафа с грязным бельем…

— У меня нет на это времени! — процедил он сквозь зубы, в третий раз отключая свой интенсивно вибрирующий телефон. — Мне сейчас нужно быть в другом месте!

— Мне вообще-то тоже! — поддакивала я, — думаешь, я прямо мечтаю отправиться с тобой на очередную вечеринку?! Но, по ходу, придется, блин!

— Послушай, ничего личного, — начал он, в темных глазах заблестели искренние слезы отчаяния, — я не могу тебя взять туда, куда я сейчас должен идти,