Шрифт:
Закладка:
— Виктория я! Уже семнадцать лет как! Блин! Дэймон, хорош прикалываться! Искал он! Ага! — я решила закосить под полнейшую идиотку, в тайне же молясь всем богам, чтобы под маской оказался действительно Дэймон, а не сам Коста. — Где твоя бутылка? С бурбоном… ой, то есть с водой!
— Я не пью бурбон, — покачал головой он, — я вообще не пью, как ты правильно заметила…
Он сделал шаг вперед, я буквально отпрыгнула назад, и моя спина предательски прижалась к стене. Отступать дальше было не куда.
— Просто ответь, как тебя зовут? — он продолжал свой монолог, потому что я ещё не придумала что бы соврать. — Не лги мне! Я все равно уже все узнал! Признайся во всем сама…
Это он и правда узнал? Или блефует?
Для устрашения он положил мне на плечи свои стройные, но тяжёлые руки с длинными музыкальными пальцами. Словно мальчишка, впервые в жизни ставший обладателем новенького велосипеда, наконец-то положил руки на его блестящий руль… Что-то знакомое, до боли в плечах, было в этом властном жесте. Первый раз от его жестоких пальцев на моей коже остались синяки, а вот теперь руки почему-то казались гораздо легче и даже нежнее…
— Покажи свой студенческий! Быстро! — строго потребовал он, словно профессор на экзамене.
— А больше тебе ничего не показать? — передразнила я только ради поддержания разговора. — Задницу, например?
— Хм… и где же я тебя видел? — разговаривал он сам с собой, кусая пухлую нижнюю губу.
— Не в твоих снах, не волнуйся! — закатила я глаза, берясь своими руками за его худые, но крепкие запястья. Его пальцы все еще не отпускали мои плечи, потихоньку сжимая и разжимая их, словно массируя. Внезапно он криво улыбнулся и произнес. — А ну-ка, раздевайся!
— Чего? — оторопела я и захлопала своими накрашенными ресницами. — Эй! А ну отвали!
Но было уже поздно. Он изловчился и сдернул с моей головы пиратскую треугольную шляпу. Наступила тишина, громкий пульс в моих висках отсчитывал самые долгие секунды в моей короткой жизни…
Я закрыла глаза от ужаса. Ну конечно же, он меня узнал. Хотя… это же Дэймон, а не Коста. Дэймон не заставлял меня на сцене целовать при всех его белые найки, соответственно, он никогда не видел моих испуганных блестящих от слез ярко-голубых глаз. И значит, сейчас он меня не узнает…
— Посмотри на меня, голубоглазая! — требовательно прошептал парень, очевидно, снова делая шаги в мою сторону, раз его горячее дыхание — кофе с ментолом— ощущалось на моем лице.
Я еще крепче закрыла глаза — голубые и яркие, прямо как на огромном постере на фейсконтроле при входе. Они одни были способны выдать меня целиком!
— Ну же, я не кусаюсь. Открой глаза, — продолжал он уговаривать меня шепотом. Не понятно зачем, ведь в коридоре мы были абсолютно одни. Я невольно вздрогнула — его теплые пальцы коснулась моего подбородка, а затем — правой щеки. Движения были плавные, аккуратные и такие нежные, что я невольно улыбнулась. И не только потому, что стало щекотно. Он легким жестом снял с моего лица черную пиратскую повязку и отшвырнул ее далеко-далеко, словно ленточку с только что купленного подарка. Ну все, теперь он меня точно узнает!
— Если ты так будешь стоять и не слушаться меня, то в наказание я тебя поцелую! — тихо предупредил он о своих намерениях.
От шока я широко раскрыла глаза, затем одумалась и тут же захлопнула, но в этот раз оставила между густыми, не в меру накрашенными ресницами небольшую щелку, чтобы хоть немного быть в курсе происходящего. А то, чего доброго, если тут надолго закрыть глаза, уйдешь беременной с вечеринки…
В ответ я лишь неловко чуть слышно икнула и пробормотала что-то вроде:
— Я… ээ…не целуюсь на первом свидании, — открыла один глаз и посмотрела на своего растерянного собеседника со всей строгостью. Соврать, что у меня есть парень? Что мы с ним давно встречаемся? Нет уж, пожалуй. А то выйдет, как с Леоном. Вскроется правда, что у меня никого никогда не было и нет.
— Ты сама это все придумала? Все спланировала? — спросил он шепотом, держа в своих ладонях мое лицо, да так бережно и нежно, словно я была сделана из дорогого фарфора. — Какая умная девочка! И где же ты была раньше?
Я молча пожала плечами, наблюдая за странным парнем сквозь густые ресницы. Он смотрел на меня взглядом изумленного маленького мальчика, который впервые в жизни увидел игрушку своей мечты. Так вот каким он взглядом смотрит на девчонок, когда знает, что те его не видят?
— Приворожила меня, подкараулила, дождалась, пока я останусь один… — продолжал он, пристально рассматривая мое лицо, отчего мои щеки пылали огнем под его и без того горячими ладонями. — Умница, девочка! Знаешь сколько классных девок отдали бы все, чтобы оказаться на твоем месте? Чтобы я их просто заметил, а не то, чтобы поцеловал…
«Блин! — невольно и грубо хотела выпалить я. — Я бы все отдала, чтобы оказаться подальше отсюда!»
Такая фраза вертелась у меня в голове, но произносить ее вслух было никак нельзя. И потому прошлось сказать полуправду:
— Я бы все отдала, чтобы… лишь бы оказаться на твоём месте!
Парень от шока замер на месте. Никто из девушек ему прежде такого не говорил. Его челюсть упала до колен, а густые черные брови взлетели вверх и скрылись где-то под кудрявой каштановой челкой.
— Что?
— Ничего! — передразнила я, резко отступая назад в темный угол коридора — специально, чтобы ему было хуже видно мое лицо. Дальше я вывалила разом все то, что было у меня на уме. — Ты вот стоишь такой в найках и джинсах, а мои паршивые туфли на проклятых каблуках жмут и натирают! От этих дурацких ходуль болят пальцы и сводит ноги! Платье обтягивает так, что неудобно дышать! А юбка такая короткая, что ее почти нет — ни повернуться, ни нагнуться. Сам попробуй походить хоть час в косметике — к лицу не прикоснуться, глаза не протереть, губы не облизать!
— Воу-воу! Полегче! — он поднял вверх обе ладони, словно сдаваясь. — Эмм…окей! Платье могу помочь снять, если ты так хочешь, и…я одолжу тебе свои найки, но, разумеется, не просто так, а за скромную плату…
— Пошел ты! — буркнула
