потому каждый день Роман, скрипя зубами и суставами, поднимался пешком до самого верха общежития, останавливаясь на каждом этаже и прислушиваясь к своей Чуйке. Не тянет ли флёром колдовства из-за этой двери? А той? Пока было тихо. Возможно, неудачливые колдун или колдунья затаились на какое-то время, поняв, что «это бззз неспроста» и воду отключали не просто так. А возможно, того, кто использовал вредительскую магию, уже в общежитии не было, и они на самом деле решили проблему.

Время от времени оба они появлялись в НИИ. Роман помог Фиме провести ряд экспериментов, и ей было, наконец, что написать в отчётах для научрука. Которого, в прочем, она так и не увидела. Зато отлично слышала — каждый раз, когда раздавался хлопок взрыва, за ним слышалась отборная брань профессора Подгорского. К работе Фимы он интереса пока не проявлял, что, в целом, было ей на руку.

— Эй, злюка, — вырвал её из задумчивости голос Красибора.

Тот самый, что не особо низкий и глубокий, а обычный такой голос. Ничего интересного. Только вот Фима ощутила, как мурашки взяли старт у её пяток и за мгновение промчали прямо до затылка.

— Сам ты злюка, — буркнула она в ответ.

— Неправда, я добрый, — улыбнулся Красибор.

Он полулежал на подушках, волосы раскинулись по белоснежной наволочке. Мужчина выглядел измождённым и неопрятным, но глаза его так сияли, что Фима почувствовала, как что-то внутри тает, как щербет на солнце.

— Но это не точно, — девушка вернула ему улыбку и подошла ближе.

Она села у изголовья, и мужская рука тут же нашла её пальцы.

— Я просыпался время от времени, — признался он. — Каждый раз слышал голоса вас двоих. Вы вообще домой уходили?

— Пару раз, — ухмыльнулась девушка. — Кто-то из нас троих должен был мыться, знаешь ли.

— Могла бы и искупать меня разок другой, — ввернул Красибор колкость и с наслаждением заметил, что щёки её зарделись лёгким румянцем. — Так сколько я спал?

— Я же говорил! — всплеснул руками Роман.

— Друг, «целую блинскую вечность» — это слишком размыто.

Роман уже набрал полные лёгкие воздуха, чтобы начать спорить ради спора, но Фима его опередила:

— Неделю.

— Так долго?

— Се-е-е-емь дне-е-ей, — прохрипел Роман и закашлялся. — Ну главное, что ты снова с нами, дружище.

— Это да, — задумчиво протянул Красибор. — А Александр?

Фима хотела треснуть этого негодяя чем потяжелее. Пусть бы ещё поспал вместо того, чтобы снова окунать её в страхи и чувство вины.

— Не очнулся, — коротко ответила она, и сердце её надтреснуло, когда Красибор с сожалением в глазах сжал её руку чуть сильнее.

«Твоя учтивость только хуже делает, — неслось у неё в голове, — ведь я не о нём и не о том думаю, когда ты так меня держишь, придурок».

Фима хмуро отвернулась. Это была тяжёлая неделя, а сейчас она ощутила, насколько не на равных они в итоге оказались. Она, конечно, без конца твердила себе, что совсем Красибора не знает, и вообще какой-то чужой мужик не может вызывать в ней никаких чувств. Тем более, что она на всякий случай продолжала принимать снадобье от его чар. Но девушка не учла, что всю эту неделю каждый день она его навещала и разговаривала с ним. Да, собеседник из него был не очень, зато слушатель отличный. А Роман, в свою очередь, рассказал ей о стольких историях из их дружбы, что хватило бы на пару сезонов сериала. Который составил бы конкуренцию любимым мыльным операм рыжего!

Она узнавала его всё это время, по чуть-чуть, по крупицам, косвенно. А он её — нет. И всё равно был до неприличия мил.

— Эй, — Красибор чуть потряс её руку, привлекая внимание, — всё наладится.

— Обязательно, — она поджала губы, всё ещё глядя в пол. — Как ты себя чувствуешь?

Снова трясёт её руку, чуть тянет к себе.

— Я в норме, — говорит, когда девушка наконец подняла на него взгляд. — Рад, что ты не пострадала.

И улыбается так, что Фима теряет контроль над румянцем, который бесстыжим образом заливает всё её лицо. Роман закатывает глаза и делает вид, что ему пришло очень важное сообщение, пока мужчина и девушка смотрят друг на друга, будто изголодавшись по зрительному контакту за эти дни.

— Выяснили, кто на нас напал?

Фима поджала губы и помотала головой:

— Для взрывов было использовано магическое пламя. Его подпитали заклинания теплиц, и в итоге сгорело абсолютно всё. Мы — я имею в виду, ведовской народ — прочесали каждый сантиметр. Я и сама несколько раз обошла то немногое, что осталось после взрывов и пожара. Там лишь угли, сгорела даже аура волшебства. А она была там сильная.

— Зацепки в доме?

И вновь девушка ответила отрицательным жестом:

— Увы.

Несколько минут все они кутались в молчание.

— А что мой отец? — прерывает тишину Красибор.

— Я уже ему позвонил, — Роман машет телефоном, на котором открыта загрузка визуальной новеллы. — Старик Бажен хотел приехать, но, кхм, ему тяжеловато вставать с кровати. Я держал его в курсе.

— Чёрт, мы потеряли целую неделю! — Красибор разомкнул их руки и приподнялся на локтях. — Насколько он плох?

— На самом деле, ему скорее лучше, чем хуже, — Роман ободряюще похлопал друга по колену. — Фимина тётя — мировая женщина, кстати — подключила каких-то других важных колдунов, и те намешали твоему бате чаёк силы.

— Это хорошее средство, — подтвердила Фима. — Помогает твоему отцу аккумулировать внутренние силы и не сливать их. Благодаря заговорённому отвару, он даже немного увеличивает свою энергию, но этого недостаточно. Он слишком слаб, а порча питалась много недель.

— Слава Богу, — выдохнул Красибор. — Передай своей тётушке спасибо.

— Обязательно.

Пиликнул чей-то телефон. Все трое дёрнулись проверить оповещения (Красибор огляделся в поисках своего гаджета, но не нашёл его сходу). Фима вытаращила глаза и нервно хихикнула.

— Похоже, у тебя будет шанс самому её поблагодарить, — девушка громко сглотнула. — Тётушка уже вылетела. Зная её скорости, она прибудет через…

Кто-то постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, растворил её настежь:

— Мой ты сладкий! — воскликнула тётушка Негомила, влетая внутрь подобно блестящему смерчу. — Как я счастлива, что ты очнулся!

Тётушка буквально рухнула в кровать Красибора и обняла его:

— Уж как я волновалась! А как Фимочка переживала! Девочка моя от твоей кровати не отходила, есть да пить забывала!

— Правда? — ухмыльнулся Красибор, выглядывая из-за тётушкиного плеча.

— Мы оба прекрасно питались, — соврала Фима.

Она действительно пропускала два приёма пищи из трёх в течение последних дней.

— Ох, что это я, — тётушка отпрянула и поправила одежду так, будто они сейчас занимались чем-то непристойным. — Зайка, представь же нас.

— Красибор, это моя тётушка Негомила. Она подлатала тебя, когда всё случилось.

— Ну что за врушку я вырастила! — вскочила тётушка, палата заполнилась звоном её золотых браслетов.

— Тётушка, он уже знает, — попыталась Фима унять пыл опекунши. — Аметист Аметистович ему рассказал.

— Вообще-то, он сказал