Вергилия Йеттса? — Спросил он и, чуть нараспев, с выражением, продекламировал: — " Тобой чудесное созданье Я очарован как звездой И все дороги мирозданья Меня ведут к тебе одной Твой нежный лик, твой образ хрупкий Мне утверждают жизнь не зря Твои ланиты, твои губки Горят как юная заря". Пошловато немного, согласен. И все же, милая Татьяна, это прямо о вас.

Девушка не знала что ответить, стихов ей еще никто не читал.

— Ох, Танечка, прости меня пожалуйста. Я кажется в конец засмущал тебя. Клянусь, я не хотел.

— Ну что вы, господин Эвклид, мне приятно вас слушать, но боюсь что я не достойна всех этих изысканных слов.

— Вы достойны гораздо большего, милая Татьяна. Однако боюсь что могу быть превратно понят тобой, у тебя может сложиться впечатление, что я пытаюсь с тобой флиртовать, бью клинья, так сказать, так вот это совсем не так!

— Не так? — Насмешливо спросила девушка.

— Конечно нет, — серьезно сказал Виктор. — Мне ведь 56 лет уже и вы, Танечка, годитесь мне в дочери. Но просто вы столь прелестны и очаровательны, что я не могу удержаться от того чтобы не высказать вам моё восхищение.

— Пятьдесят шесть?! — С изумлением и недоверием произнесла девушка.

— Ну да. А насколько я выгляжу?

Танна пожала плечами:

— 27–28.

— О-ох, Танюша, вы мне льстите.

Девушка пребывала в полной растерянности, ей казалось что мужчина уже не насмехается, а издевается над ней.

— Вы хотели что-нибудь купить, господин Эвклид? — Чуть сухо сказала она, желая вернуть разговор в нормальное русло.

— Да, как всегда ваши изумительные ореховые багеты. Десять штук.

— Десять? Они же засохнут. Или вы не только себе?

— Не засохнут. У меня на корабле мембранно-вакуумный биосэйфер, ваши драгоценные багеты в нем и за месяц не зачерствеют.

Танна ничего не поняла.

— На корабле?

— Да, на корабле. Имя ему "Гаусс", слышала должно быть?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Я ведь, Танечка, навсегда покидаю Акануран и вообще Шатгаллу, — весело сообщил Виктор. — Улетаю к себе домой. Вот и хочу на дорожку взять побольше ваших чудесных багетов.

— Улетаете? — Усмехнулась Танна, ей уже было очевидно, что молодой лейтенант подтрунивает над ней. — На корабле улетаете?

— Ну да. На планету Сольвейг из звездной системы эта Лиры.

— Ясно, — сказала девушка и принялась невозмутимо доставать из корзины багеты и упаковать их в тонкую оберточную бумагу.

— Разве ты не знала, что каждая звезда это такой же огненный пылающий шар как и ваше солнце? И вокруг каждой звезды вращаются свои миры, планеты, и на некоторых живут люди, как и здесь на Шатгалле.

— Не знала, — спокойно призналась девушка. Про себя она решила, что видимо лейтенант читает много разных книжек и хочет блеснуть этим перед ней, как он наверно считает, малограмотной, необразованной, глупой торговкой. Даже если и так, она не обижалась. Она давно уже привыкла к тому, что некоторые из клиентов явно и грубо или напротив утонченно и завуалированно постоянно дают ей понять, что они намного выше её, весомее, умнее, состоятельнее. Мудрый дедушка Будияр учил её ни в коем случае не придавать этому значения. "Пусть думают как им хочется, пусть считают что мы служим им", — говорил дедушка и с усмешкой добавлял: "Главное чтобы они по-прежнему несли нам свои деньги. Помни, внучка, это мы используем их, заставляя покупать наш товар, а не они нас". И Танна считала что она хорошо поняла эту науку, хотя и вынуждена была признавать что кое-кто из подобных клиентов по-настоящему бесил её. Но ненормальный наркоман-лейтенант подобных чувств у неё не вызывал, наоборот она вполне отдавала себе отчет, что он симпатичен ей. Да и его безумная идея о звездах и других мирах представилась ей весьма занимательной. Однако когда она увидела кучку золотых и серебряных монет, которые лейтенант выложил на стойку, профессиональная сдержанность всё же изменила внучке Будияра. Танна с изумлением уставилась на мужчину.

— Что это?!

— Как что, плата за ваши чудесные багеты.

— Что вы такое говорите, господин Эвклид? С вас за всё 5 коперов, а здесь…, — она развела руками, потом слабо улыбнулась и спросила: — Или вы хотите купить весь дедушкин магазин?

— Танечка, я же сказал вам, что улетаю домой, к звездам. И там мне это не нужно. Вы чудесная милая девушка и уверен найдете как правильно распорядиться этими деньгами. Они ваши. — Виктор Кошин откровенно любовался собой. Он считал что этот красивый и роскошный жест вполне достоин его. — Прощайте.

Он взял пакет с багетами и развернулся. Но Танна выбежала из-за стойки и схватила Виктора за руку.

— Господин Эвклид, так нельзя. Я не могу взять у вас эти деньги!

Виктор ласково и, как он полагал, по-отечески посмотрел на девушку и чуть снисходительно проговорил:

— Дочка, я возвращаюсь к звездам и мне эти металлические кружочки больше ни к чему. Я уезжаю прямо сейчас и мне некогда искать им применение. У тебя золотое сердце и глаза ангела, я уверен ты все сделаешь правильно. — Ему еще очень хотелось добавить какую-нибудь мудрую, по возможности математическую, сентенцию, но как назло ничего не приходило на ум. Он напряг память, но в голове всплыло только одно, по его мнению, банальное и затасканное утверждение. Однако делать было нечего и он сказал: — И запомни, дитя моё, только сердце может найти ответ на главное уравнение жизни. Прощай.

И ушел.

"Совсем спятил", с жалостью подумала девушка, глядя на закрывшуюся за безумным лейтенантом дверь. Затем Танна повернулась к прилавку и поглядела на груду рассыпанных по нему монет. По её меркам здесь было целое состояние. "Что же с ними делать?", растеряно подумала она.

Довольный собой, Виктор Кошин вышел на крыльцо пекарни и поглядел на площадь Славного короля. Перед собой он увидел ветхую карету, бородатого кучера на козлах, высокого худого мужика в широкополой шляпе и маленького ребенка в черном струящемся плаще с красивой белой окантовкой. Ребенок, девочка, глядела прямо на него и хотя её голова пряталась в капюшоне, Виктору показалось что он уловил какое-то удивление на её лице. Но может лишь показалось. Ребенок отвернулся. Виктор случайно отпустил глаза вниз и в следующий миг удивление уже испытывал он. Огромное удивление. На ногах девочки он увидел высокие темные ботинки с толстой подошвой и до боли знакомой серебристо-синей эмблемой компании "Milky Way". Он прекрасно знал эти ботинки, облегченная и упрощенная копия настоящих военных ботинок космических десантников из линии "StarDust", с магнитными липучками, встроенными в подошвы барогенераторами и пр. Виктор буквально остолбенел. Этих ботинок не должно было здесь быть,