Рукх смотрел на меня взглядом, полным подозрения.

— Сразу после того, как наш разговор будет завершен, то будет отдан приказ имперским специалистам покинуть Хоногр, — произнёс я. — На планете будут оставлены несколько транспортных кораблей — фрахтовики, которые мы использовали для скрытого перемещения. Корабли, на которых ногри из коммандос-смерти выдвигались на задания, так же остаются в вашем распоряжении. Как и всё имперское оборудование, имеющееся на Хоногре. Это меньшее из того, что я могу для вас сделать сейчас. Как только мы прибудем на Тангрен, то тебя отпустят, — я указал на привязные ремни. — Прости, что я вынужден продолжать удерживать тебя, но не могу поступить иначе. Я хочу сохранить жизни моих людей, а с ними может произойти всякое после того, как ты сообщишь матриархам наш с тобой разговор. Надеюсь, что ты понимаешь — твоё пленение это вынужденная мера. Моя смерть от твоего праведного гнева поставит точку в вопросе создания на осколках Империи справедливого государства. Не прошу тебя об этом, но надеюсь, что ты поймёшь. На Тангрене тебе дадут корабль, полный продуктов для народа Хоногра — один из больших транспортов, которые есть в нашем распоряжении. Я не надеюсь на то, что мы расстанемся добрыми друзьями, Рукх, но не хотел бы видеть тебя и других ногри среди моих врагов. Поверь, мне действительно жаль, что с тобой и твоим народом обошлись подобным образом. Я понимаю вашу боль и всё, что могу сделать для вас — сделаю.

Телохранитель продолжал хранить молчание.

Он ничего не говорил в ответ, а мне нечего было ему сказать.

Может быть я поступаю неправильно. Может быть ничего бы и не произошло из-за того, что ногри знают от Скайуокере. Может быть меня бы и не ждал удар в спину. Может быть…

Но сегодня, возможно впервые с того самого момента, как я оказался в теле гранд-адмирала Трауна, я чувствовал, что совершаю хороший поступок. В самом деле хороший. Не бескорыстный, но и я не герой.

Мне есть что терять. И к сожалению, цена моего провала будет слишком велика.

— Вероятно мы больше не увидимся, Рукх, — произнёс я, поднимаясь со своего стула. Подойдя к ногри, заглянул ему в глаза. — Поэтому, попрощаюсь с тобой здесь и сейчас. Для меня было честью служить с тобой и знать, что ты всегда прикроешь мою спину. Мне очень и очень жаль, что всё повернулось именно так.

К дверям изолятора я подошёл с тяжёлым сердцем, но с ощущением чистой совести. По крайней мере здесь…

Створки дверей с шипением разошлись.

— Вджун, — донесся до меня мяукающий голос ногри. Повернув голову, я посмотрел на Рукха. Ногри не отрывал взгляда от моих глаз.

— Крепость Баст, принадлежащая Дарту Вейдеру, находится на планете под названием Вджун, — произнёс он, отводя взгляд в сторону.

— Спасибо, старый друг, — сказал я.

Не прощаясь, я покинул лазарет.

* * *

— Жёсткий мужик, — произнёс Тиберос, когда он, Эйманд и имперский молокосос подходили к своим кораблям. — Я прям почувствовал в нём родную душу.

— Это вряд ли, — ответил командор… Как его там? Ой, да плевать. Бледная моль, которая весь инструктаж капитана Шохаши выслушивала с таким видом, будто сейчас в штаны наделает.

— Мне его имя кажется смутно знакомым, — произнёс Эйманд ни к кому не обращаясь. — Что-то такое…

— Атоа, — коротко произнёс имперец, поглядывая в сторону своего шаттла.

Тиберос хотел уточнить при чём тут планетка расы, похожей на людей, но не имеющих сердца из Призрачной Туманности, а потом как понял…

— … - на одном дыхании выдал матерную тираду, повествующую о нелёгкой судьбе тех, кто осмелился поднять восстание против Империи на отдельно взятой планете Атоа, капер.

— Не выражайся, — поморщился Эйманд, вынув из внутреннего кармана своей жилетки фляжку и осушив её одним глотком. — Брань — не добродетель.

— А всаживать в себя поллитра виски на борту имперского звёздного разрушителя, которым командует помешанный на охоте за предателями, мятежниками и пиратами альдераанец, которого до усрачки боялись все, кто связан с нелегальным бизнесом во Внешнем Кольце — добродетель? — поморщился Тиберос.

— Так я ж не на пустой желудок, — пожал плечами Эйманд. Он поводил фляжкой, но понял что в ней в самом деле ничего не осталось. — Командирчик нашей команды «Ух!» что надо…

— Не завидую я этой принцесске, — поморщился Тиберос. Он протянул руку за спину, погладив рукоять своего чекана. — Может её того… один раз в голову и всё прекрасно? Девчонке явно лучше умереть, чем попасть в руки Шохаши. Я слышал, что он после Эндора не примкнул ни к кому из имперских военачальников. Самостоятельно нападал на повстанцев, устраивая такие бойни, что иные пираты не могли потом спать спокойно, выслушав рассказы мусорщиков, побывавших на местах деятельности Шохаши. Да сам Йонка по сравнению с ним — добрый парень, а уж того боялись будь здоров. Говорят, что он уже несколько лет охотится за каким-то имперским асом…

— Да, похоже, этот парень тот ещё фанатик, — произнёс Эйманд. Он посмотрел на стоящего рядом с ним имперца. Немного запрокинул голову назад, словно хотел посмотреть на спину молодого офицера. — Хм… а я думал, ты обделался, командор.

— Нет, — мотнул головой командир среднего крейсера. Добраму! Точно! Впрочем, плевать. — Я просто кое-что понял.

— Вселенская мудрость? — хмыкнул из-под маски Тиберос. — Так мог просто спросить. Я тебе и так скажу — не писай против ветра. Универсальное знание о том, как выжить в любой ситуации.

— А? — мальчишка встрепенулся. — Ага, спасибо. Нет, я понял, почему он охотится за Сунтиром Фелом…

— Фел? — напрягся Тиберос. — Это тот имперский барон, который 181-летной частью командовал?

— И сейчас командует, — поёжился, словно ему стало холодно, имперец. — Фел один из самых лучших асов в Империи. Он и его подчинённые летают на простых линейных TIE-истребителях, но при этом потрошат всех врагов Империи, каких только встретят на своём пути.

— Тогда что-то не сходится, — заключил Эйманд, почесав голову меж рогами. — Зачем Шохаши охотиться за имперским же асом? Ладно бы это был какой-нибудь Ведж Антиллес, или Хан Соло на худой конец…

— Вы не видели фотографию девушки, у него в часах? — шёпотом поинтересовался Добраму, воровато озираясь, словно их мог кто-то подслушать.

— Видел, — кивнул Тиберос. — Смазливая барышня, я таких люблю… Аристократка, все дела… Эх, малец, знал бы ты какие они…

— На фотографии — Ирен Риад, — едва слышно произнёс командор.

Повисло молчание. Тиберос и Эйманд переглянулись. Ну теперь-то