Шрифт:
Закладка:
Ух-х-х! Верблюд тихо выдохнул. Ему едва-едва удалось не выпасть из образа озабоченного неожиданной проблемой покупателя. Не дай бог старик Сейшил прознает, что на самом деле Верблюду этот самый схрон нужен. Причём нужен позарез, по гроб жизни.
– А вы откуда о нём знаете? – спросил Верблюд, голос едва не засипел от напряжения.
Говорить старику Сейшилу не хочется. Но, раз пошла такая пьянка, то огурцы жалеть не стоит.
– Давно это было, – старик Сейшил отвёл глаза в сторону. – Больше сорока лет назад я купил эту мастерскую. Десяти годков не прошло, как Великая война закончилась, экономика Юрании, да и всего мира в целом, не наладилась ещё толком. Инфляция, кризисы экономические и прочие прелести.
Верблюд скосил глаза в сторону. А, ну да. Чуть больше пятидесяти лет назад на Ксинэе закончилась Великая война. Её можно смело сравнить сразу с обоими мировыми бойнями на Земле. Это было что-то с чем-то. Восемнадцать лет, целых восемнадцать лет, жители Ксинэи убивали друг друга в невиданных никогда ранее масштабах. Именно после Великой войны окончательно сложились оба военно-политических блока ЛСН (Лига свободных наций) и ФСР (Федерация социалистических республик).
– Тогда здесь и в самом деле кабак был, – между тем продолжил старик Сейшил, – дешёвый вертеп с важным названием «Крутой байкер». Прежний владелец спился вконец и разорился. Вот я и прикупил по дешёвке этот полуподвал.
Эти сраные байкеры ко мне в мастерскую ещё долго как к себе домой заваливались, пива и анашу требовали. Один сука мне челюсть сломал и чуть глаз не выбил. Я целый месяц чистоту в мастерской наводил, копоть с потолка счищал, презервативы пользованные и хабарики с анашой из всех углов выгребал. А тараканы…, – Крик Озарич закатил глаза, – ужас на шести лапках, а не тараканы. Я с ними два года воевал. Никакая химия этих тварей не брала. Мутанты какие-то.
Теперь понятно, Верблюд машинально кивнул, откуда в душе старика Сейшила столь лютая ненависть к питейным заведениям, дешёвому бухлу и тараканам.
– Там, на площади, в то время самый настоящий блошиный рынок был, – старик Сейшил махнул рукой в сторону входной двери. – Бедняки продавали бросовый товар по бросовым ценам ещё более бедным. Здесь легко можно было купить просроченное молоко, чёрствый хлеб, изодранные ботинки и заштопанное в десяти местах платье.
Это уже после, когда экономика в стране наладилась, Блошиный рынок у туристов популярность набирать начал. На нём антиквариатом торговать стали, всякие винтажные вещи продавать и всё такое. Тогда же и я переключился с ремонта стиральных машин и утюгов на реставрацию и восстановление. Дело очень выгодным оказалось, народ как раз наелся, приоделся и его на что-нибудь эдакое потянуло. Ну и коммерческая ценность мастерской моей существенно выросла.
– А схрон? Схрон как нашли? – не удержался Верблюд.
– Да вот так и нашёл однажды, на свою голову, – старик Сейшил недовольно фыркнул. – Я же мастерскую на аукционе купил, прежнего владельца в лицо ни разу не видел. Это когда дерьмо в прямом смысле разгребать начал, там, в кладовке, на люк наткнулся.
– И решили никому о схроне своём не говорить, – услужливо подсказал Верблюд.
– Да, решил, – хмуро бросил старик Сейшил. – Мне деньги как воздух нужны были. Свой бизнес поднимал, семью кормил. А тут расходы немереные. Ладно, о постановлении администрации Зинганана к тому времени все забыли давно. Вот я люк аккуратненько и заварил. Несколько позже окончательно закрыл его железом листовым. Бетоном хотел было залить, да так и не собрался.
В мастерской и в самом деле имеется небольшая кладовка. Когда Верблюд заглянул в неё в первый раз, то ещё подумал, зачем это пол застлан толстым листовым железом. Теперь понятно зачем.
– А схрон, надеюсь, крепкий? А то рухнет, не приведи господь, ненароком.
– Крепкий, крепкий, – старик Сейшил мелко-мелко закивал. – Меня ведь тоже не радовала перспектива оказаться однажды утром под развалинами дома. Прежде чем люк заварить, я этот схрон осмотрел тщательно. Не знаю, кто и когда его построил, но соорудил весьма основательно. По крайней мере, лет тридцать назад он был совершенно сухой. Раствор добротный, специально проверил, и кирпич хороший, качественный. Левобережный вокзал из такого же построен. Там на некоторых камнях печати того же фабриканта.
Ух ты! Верблюд вновь глубоко задышал. Старик Сейшил не подозревает, что играет роль дьявола-искусителя. Схрон, да ещё сухой и крепкий – мечта, а не схрон.
– А о нём точно никто не знает? – на всякий случай ещё раз спросил Верблюд.
– Что я дурак на неприятности нарываться, – старик Сейшил с гордым видом распрямил спину. – Зачем, по-твоему, я люк входной листовым железом накрыл?
– Чтобы случайно не узнал кто, – тут же ответил Верблюд.
– Верно, – старик Сейшил кивнул. – А то и полиция нагрянуть может с требованием залить его к чёртовой матери бетоном. Сам догадаешься, кому за этот самый бетон платить придётся.
– Это верно, – Верблюд улыбнулся в ответ.
Крик Озарич рассказал весьма забавную историю. Состояние схрона, пусть даже с его слов, внушает большой оптимизм.
– Ну так что, не передумал ещё купить у меня мастерскую, – старик Сейшил грустно усмехнулся. – Так и быть, отдам тебе за три сотни тысяч эсконов.
– Но вы же говорили, что она семьсот…, – начал было Верблюд.
– Да не стоит она столько, – старик Сейшил махнул рукой. – Четыре сотни тысяч эсконов в базарный день – вот её красная цена. Без этого чёртова схрона, правда. Так берёшь?
Как это не взять? Тут с руками отрывать надо! Но, Верблюд с трудом унял в груди пламя азарта, роль сомневающегося покупателя нужно сыграть до конца.
– А трёх сотен тысяч эсконов вам точно хватит?
– Вполне, – старик Сейшил кивнул. – Жена давно мне предлагает однокомнатную квартиру в Саянгер купить, в пансионате. Это в часе езды от Гаочана будет.
– Э-э-э…, простите, – протянул Верблюд. – Как это квартира в пансионате?
– Эх, молодёжь, – старик Сейшил притворно вздохнул. – Это специальные дома, даже целые жилые комплексы для престарелых. Квартплата, конечно, повышенная, зато на первом этаже имеется столовая. Так что с готовкой и мытьём посуды можно будет не возиться. Там ещё больница хорошая через дорогу
