газель. Быстро, плавно. Пока я его выслеживал, проснулась Лил. Вскоре после этого она получила сигнал, что сработала ловушка. Нам потребовалось добрых тридцать минут, может даже сорок, чтобы собраться и связаться с базой. И мы провели некоторое время, рассматривая пуму на ее компьютере. Он хорошо нас вычислил. Никто из нас не думал, что он отправится туда и сделает это.

– У вас и не было для этого оснований.

Они наконец пришли к лошадям, и Вилли дружески потрепал кобылу Купа.

– К тому времени уже светало, но мы не спешили. Потом Лил заметила следы. Мы были примерно на полпути между лагерем и клеткой, когда она их заметила.

– У Лил глаз наметанный, – прокомментировал Вилли в своей мягкой манере.

– Он обошел вокруг, вернулся на тропу и направился вверх. Мы услышали крик кошки.

– Крик у них просто адский.

– Когда она закричала в третий раз, мы услышали выстрел. – Куп подробно описал остальное, указав точное время. – Выходного отверстия нет, – прибавил он. – Выстрел был сделан из малокалиберного оружия. Компактный пистолет, возможно тридцать восьмого калибра. Такой, который можно легко носить под курткой. Не отягощает в походе, не будет виден, если столкнешься с кем-нибудь на тропе. Со стороны будешь выглядеть как еще один любитель природы.

– Мы здесь серьезно относимся к подобным происшествиям. Можешь рассчитывать на меня. Пока отпускаю тебя. Если мне понадобится поговорить с тобой снова, я знаю, где тебя найти. Внимательней на дороге, Куп.

– Будем на связи. – Куп сел на своего коня, а Вилли подал ему поводья Рокки.

Обратный путь в одиночестве дал ему время подумать.

Камера была испорчена, незваный гость выбрал их лагерь, а пума, которую Лил поймала в ловушку, была застрелена. Все это не выглядело случайностью.

Общий знаменатель? Лилиан Шанс.

Ей придется понять это и принять все возможные меры предосторожности.

Она полагала, что человеку легче убить животное в клетке, чем человека.

Куп знал, что это не так.

Он плохо знал Уильяма Йохансена и до сих пор не имел с ним никаких профессиональных дел. Но шериф производил впечатление профессионала с ясным рассудком. Скорее всего, этот человек сделает все возможное в рамках своего расследования.

Но еще Куп был склонен думать, что (если только Вилли не повезет по-настоящему!) он ничего не добьется.

Тот, кто убил пуму Лил, точно знал, что и как он делал. Вопрос был в причине.

Кто-то затаил злобу лично на Лил или на убежище? Возможно, и то и другое, поскольку в сознании большинства людей Лил и была убежищем. Возможно, тут замешан экстремист, по какую бы сторону баррикад в природоохранном вопросе он ни находился.

Тот, кто знал местность, знал, как жить в дикой природе, оставаясь незамеченным. Возможно, это местный житель или кто-то с местными связями.

Куп решил поднять базу своих старых рабочих контактов и выяснить, не было ли подобных инцидентов за последние несколько лет. Как вариант, можно спросить и саму Лил. Без сомнения, она может знать больше его, или же до нее такого рода информация дойдет быстрее.

Конечно, это разрушало идею о сохранении дистанции. Впрочем, стоило признать, эта миссия уже и так провалена – решением сопровождать ее в поездке. Так кого он обманывал?

Он не собирался держаться от нее подальше. Сколько ни отрицай, он знал это с той самой минуты, как они столкнулись в заповеднике. Как только он увидел ее снова.

Может быть, это было просто незаконченное дело. Он не из тех, кто оставляет все нерешенным. Лил была… его слабым местом. Если он не мог разрубить этот узел, нужно потуже его завязать. К черту того парня, с которым она не была помолвлена.

Их отношения не были закончены. Он знал: она почувствовала то же самое. Он прочел это в ее глазах. Сколько бы времени ни прошло между их встречами, он не мог забыть ее глаза. Никогда.

Они снились ему.

Куп знал, что видел в них тем утром в ее палатке, когда на мониторе компьютера молодая пума шипела в клетке. Если бы он прикоснулся к ней тогда… все началось бы заново. Вот так просто.

Они не могут пройти через этот новый этап своей жизни, каким бы он ни был, пока не преодолеют старые чувства и не найдут ответы на все неразрешенные вопросы из прошлого. Может быть, когда они это сделают, они снова смогут стать друзьями. А может, и нет. Но стоять на месте было нельзя.

Сейчас главное, что она оказалась в беде. Она могла не верить или не признавать этого, но кто-то хотел причинить ей боль. Кем бы они ни были друг для друга, в каком бы ни находились статусе, он не собирался этого допустить.

Когда в поле зрения появился их палаточный лагерь, Куп замедлил шаг. Откинув полу куртки, он достал из кобуры пистолет.

По длине обеих палаток тянулись аккуратные длинные прорези. В ледяном ручье валялись постельные принадлежности, а также печка, на которой он утром жарил бекон и варил кофе. Рубашка – Лил надевала ее накануне – лежала на снегу. Куп поставил бы что угодно на то, что кровь, измазавшая ее, принадлежала пуме.

Он спешился, привязал лошадей, затем открыл седельную сумку Лил и нашел фотоаппарат, который она положила туда утром.

Он запечатлел место происшествия с разных сторон, снял крупным планом рубашку, палатки, предметы в ручье, отпечатки ботинок, которые принадлежали не ему и не Лил.

«Лучшее, что здесь можно сделать», – подумал он, прежде чем достать пластиковый пакет, которому придется стать мешком для улик. Надев перчатки, он упаковал рубашку Лил и запечатал пакет, пожалев, что у него нет ручки или маркера, чтобы отметить время, поставить дату и свои инициалы.

Послышался цокот копыт, и он понял, что это едет Джо. Куп положил рубашку в свою седельную сумку, а руку вернул на оружие. Он опустил ее только когда лошадь и всадник появились в поле зрения.

– Она в порядке. – Это первое, что сказал ему Куп. – Она с окружным шерифом. Все в порядке, Джо.

– Хорошо. – Джо осмотрел лагерь. – Это ведь не вы двое устроили пьяную вечеринку и сотворили такое, да?..

– Ему пришлось вернуться, дважды плутать кругом, пока мы были наверху. Управился он быстро. Действовал грязно. Наверное, у него ушло минут десять максимум.

– Зачем?

– В этом весь вопрос.

– Я задаю вопрос тебе, Купер. – Джо вылез из седла, взял поводья в руку, сжав их так, что костяшки под ездовой перчаткой наверняка побелели. – Я не идеалист. Я знаю, на что способны люди и что они вытворяют. Но вот этого я не понимаю. Тебе наверняка есть что сказать. Наверняка есть соображения на сей счет.

Ложь часто помогает достигнуть цели, и Купер знал это. Но он не стал бы обманывать Джо.

– У кого-то зуб на Лил, но я понятия не имею, кто это. Думаю, вы здесь можете знать об этом намного больше. Я уже давно не участвую в ее жизни. Я не знаю, что происходит за внешним фасадом.

– Все в твоих руках.

– Полиция занимается этим, Джо. Вилли произвел на меня впечатление человека, который доводит