Она подняла взгляд и поймала мой, встала и отдала документы дрожащими руками. Взял их и вышел.

— Свобода! — первое, что я сказал, когда очутился в холле университета.

Но она не продлилась долго. Около выхода меня ждал студент старших курсов, из тех, кто уже прошел стажировку и продолжает учиться. У них форма отличается от нашей. Выглядел паренек сурово: лицо злое, выправка армейская. Посмотрел на меня с пренебрежением и потом процедил сквозь зубы:

— Дарк?

— Он самый! — ответил быстрее, чем он закончил произносить мою фамилию.

— Почему так долго? Информация, о том, что ты выписываешься, поступила час назад. Задолбался тебя тут ждать. Думаешь, у меня других дел нет? Что смотришь? Топай к Чугунцову в кабинет. И да, прямо сейчас. У него к тебе важный разговор. Ну, чего встал? Пошел!

Глава 13. Ненужная проверка

Что же нужно нашему суровому Чугуну? Вроде я — пострадавший во всей этой ситуации? Напал на него слуга и смог обездвижить — это его косяк, значит, он хреновый вояка. Остановился на мгновение. А куда мне, собственно, идти-то? Тренировочное поле знаю, а кабинет его — нет. Прокрутил карту в голове, не вижу нужного места.

Ну, раз так, то пойду на улицу, а там как-то сориентируюсь. Пока шел, обратил внимание, что легкая одышка осталась, да и в области сердца немного покалывает. А еще крайне странно ночью запустилось лечение. Я ничего не делал, но в какой-то момент меня прям выключило, и это ощущение тепла и покалывания.

Отличный лекарь. Не знаю, как пользоваться своей недомагией, и она уже сама начинает работать. Был не против, что меня подлатала и по факту спасла жизнь, но очень хотелось разобраться в тонкостях и самому это использовать. Все-таки у меня есть план: много тренировок, восстанавливаться магией и снова занятия.

Вот она, святая святых. Тренировочное поле. Вздохнул полной грудью, даже как-то легче стало. Никого не было. Все учатся, наверное, Чугуна тоже здесь не оказалось.

Сработали рефлексы, просто ничего не смог с собой поделать. Стал разминаться. Легенькие прыжки на месте, добавил вращение кистей. Тело сразу намекнуло, что оно вообще-то при смерти было и только-только из больницы. Но когда это меня останавливало? Враги были и будут, и за каждым сильным есть еще сильнее. А если стоять на месте, то скоро убьют. Тем более в таком замечательном месте, как Первый магический, да и с моей популярностью.

Перешел на разминку плеч и локтей, начал делать наклоны корпуса. Заскрипело все, будто старик какой-то. Дотянуться руками до травы не смог, виной тому или последствия дуэли, или же отсутствие гибкости в теле, не знаю. Продолжил плавно тянуться, потом перешел на шпагат. Попытался. Тело продолжало ныть. В голову пришла идея немного пробежаться.

Решил не рисковать и просто шел, почти. Боль будто говорила остановиться. Ага, сейчас. Улыбка на лице появилась сама по себе, и загорелся азарт. Продолжил. Заболел правый глаз, но я все шел, и спустя минут десять первый круг был завершен.

Испытывал блаженство, что могу двигаться и нагружать свое тело. Остановился перевести дыхание, приятная теплота растеклась по всему телу. Легкие покалывания шли следом. Стало так хорошо, что сначала сел на траву, а потом лег.

Плыли облака. Я лежал и улыбался. Такие моменты люди не ценят всю свою жизнь, а потом, когда остаются последние мгновения… Глаза закрывались сами, а перед ними всплывали картинки из прошлой жизни.

Убийство первого мага. Это был мужик лет сорока, мне — лет восемнадцать. Бой был тяжелый, я еще не обладал касанием Керек, только база Аурум Мортис. Эта тварь использовала ядовитую магию и защищалась воздушной тюрьмой. Никак не подступиться. В одну из попыток его достать меня засосало в чертову магию, думал, так и помру.

Но выбрался. Потом мы еще часа два дрались. Ну как, он защищался и нападал, а я старался не попасться. Специально выбрал сильного противника, чтобы доказать отцу, что могу самостоятельно ходить на задания. Знаний, как его быстро убить, еще не было. Поэтому делал то, что вдалбливали в голову каждому карателю.

Если противник слишком силен, то или отступай, или изматывай его. Я занимался вторым. Спустя два часа его магия иссякла. Мне это далось крайне тяжело, столько времени на пределе физических возможностей обычного человека. Если поначалу он смеялся и угрожал, то потом стоял на коленях и умолял, плакал и просил пощадить. С этими тварями всегда так. Пока есть силы, то чувствуют себя детьми богов.

Я знал этого мага, следил за ним и изучал его последний месяц. Видел, как этот урод насиловал девушек, забирал из домов, а на следующий день их находили мертвыми и искалеченными. Забавлялся. Теперь мое время поиграться с тобой, тварь!

Как же он визжал, когда я ломал ему все конечности. Благо знаю, как сделать так, чтобы он прожил чуть подольше. Слезы вперемешку с кровью. Получал ли я удовольствие от этого? Нет! Ведь моя работа — сохранить мир от тварей-магов, дать шанс обычным людям на жизнь. Но, чтобы такие уроды боялись и трепетали перед орденом Керек, нужно постараться.

Моим прощальным подарком для этой мрази было то, что я вырвал его сердце и положил ему в руки. Тяжелый бой. Сил просто нет, но теперь я настоящий каратель. Доказал, что могу. Упал на траву, метрах в двадцати — изувеченное тело мага, а я смотрел на небо, облака плыли по нему. Хорошо жить!

В себя пришел от того, что меня толкают.

* * *

Чугунцову доложили, что Ивар устроил скандал и выписался из больницы. Вот же упрямый дурак! Нужно чуть больше времени, чтобы уладить вопрос с его дуэлями. Сергей хотел лично переговорить со старшими Песковой и Огневым, но к ним просто так не попасть, когда ты всего лишь барон.

А этот Ивар только открыл глаза, решил сразу сбежать…. Хотя отчасти он прав: в больнице смогут достать Огневы. А здесь? Тоже смогут, этот зажравшийся род уже давно не получал взбучки, точно будет мстить. Но так хоть больше шансов.

— Был бы он чуть породовитее, проблем бы не возникло… — сказал себе под нос Чугунцов.

Сергей, как узнал новости из больницы, сразу послал одного из своих учеников за Иваром, чтобы тот успел его перехватить и послал сюда. Сначала была мысль самому за ним сходить, но тогда могут воспринять за давление на студента, тем более после того, как сам