летом. 23 июня в Николаеве был завершен ремонт линейного корабля «Воля». Однако переход в Севастополь, на главную базу флота, все откладывался: команда, состоявшая в значительной степени из матросов украинцев, требовала поднятия национального украинского флага, а командующий флотом ей в этом отказывал[374]. Моряки «Воли» упорно держали украинский флаг, а командующий не санкционировал выход корабля из Николаева. В конце концов был поднят Андреевский флаг, и 4 июля линкор прибыл в Севастополь. Впрочем, во время этого перехода «Воля» представляла собой весьма живописную картину: каждая боевая часть подняла флаги, свидетельствующие о политической ориентации моряков — красные, украинские, черные анархистские. Очевидец так описывал гигантский линейный корабль, покидающий Николаев: «Когда линкор уходил, на мачте вился Андреевский флаг, но на орудийных башнях торчали всевозможные флаги, отражающие взгляды и настроения всевозможных группировок, которых было много на борту столь большого корабля»[375].

Ситуация вокруг флагов на Черном море вновь обострилась в октябре, когда Украинский войсковой комитет в Севастополе обратился к Центрофлоту и Центральному комитету Черноморского флота с просьбой оповестить все военные суда на Черном море о поднятии с церемонией на один день, 12 октября, украинского национального флага. Таким образом предполагалось отпраздновать «украинизацию» на Балтике крейсера «Светлана», а также принятие Центральной Радой в Киеве правительственной декларации (очевидно, речь идет о декларации Генерального секретариата Рады от 29 сентября). Решение Центрального комитета Черноморского флота гласило: «…Идя навстречу проявлению всякого национального чувства, приветствуя украинский комитет, [Центральный комитет] просит всех товарищей моряков Черноморского флота присоединиться к желанию Черноморского украинского комитета. Флаги надлежит поднять на стеньге»[376]. Очевидно предполагалось, что Андреевский флаг и в этот день будет поднят на корме. Показательно, что ЦК Черноморского флота фактически отдавал приказ по флоту, игнорируя его командование, высшие морские власти и даже правительство, к компетенции которого относились, казалось бы, подобные вопросы. Само по себе это свидетельствовало о серьезном кризисе власти.

Данный приказ был выполнен: 12 октября все суда Черноморского флота подняли на стеньгах украинские национальные флаги. Но этот праздник солидарности с национальным движением Украины привел к серьезным инцидентам. Команда миноносца «Завидный» подняла украинский флаг и на гафеле вместо российского военно-морского флага, выразив при этом пожелание, «чтобы украинский флаг остался навсегда вместо Андреевского». На некоторых же других кораблях матросы-украинцы отказались спустить национальный флаг с мачт, желая постоянно держать его «до Учредительного собрания». Это движение, по-видимому, пользовалось поддержкой украинских политических организаций (конфликт разгорался на фоне перевыборов Севастопольского совета, которые проходили с 10 по 14 октября), но флотские выборные органы решительно протестовали против сохранения украинских флагов на военных судах. В этой атмосфере шел процесс «украинизации» некоторых кораблей флота. При этом многие матросы иной национальности списывались с кораблей, что фактически выводило суда из строя. Атмосфера накалялась, к тому же другие корабли поднимали в это время красные флаги взамен Андреевского. Центральный комитет Черноморского флота призвал матросов к спокойствию и передал решение вопроса на усмотрение судовых комитетов. Затем 13 октября была создана особая согласительная комиссия из представителей ЦК флота, Украинского войскового комитета и Генерального войскового комитета. Ей было поручено рассмотреть вопрос о флагах, оставив их пока там, где они уже подняты. После напряженной дискуссии комиссия решила лишь судьбу стеньговых флагов: «…Предоставить право поднятия стеньговых флагов, украинских, или, может, каких-либо других, судовым комитетам вместе с командой»[377].

И стеньговые флаги поднимались в соответствии с политическими пристрастиями команд. «На мачтах кораблей развевалась пестрая коллекция всевозможных флагов. Одни все еще стояли под Андреевскими флагами, другие — под красными, третьи — под „желто-блакитными бандерами“ самостийной Украины, четвертые под черными знаменами анархистов», — вспоминал офицер Черноморского флота. На больших же судах обилие политических символов отражало всю широту политического спектра, который подчас был столь разнообразен, что число всевозможных флагов превышало количество мачт. Однако вопрос о миноносце «Завидный» продолжал оставаться неурегулированным. Центрофлот категорически настаивал на снятии украинских кормовых флагов: «Впредь до решения этого вопроса Учредительным собранием никакие другие флаги, кроме Андреевского, не могут быть поднимаемы». Обращаясь к морякам «Завидного», Центрофлот призывал: «…Всякое самочинное выступление отдельных судов, идущих вразрез с волей всего флота, отражается на боеспособности флота, что является в тяжелую минуту, переживаемую родиной, преступлением перед страной и революцией». Но украинские матросы решили стоять до конца и игнорировали все распоряжения: «Пока миноносец плавает, и пока жива команда миноносца, они украинский флаг не спустят». Все это прямым образом сказывалось на боевой готовности судна. Командир корабля отказался служить под украинским флагом, 15 членов экипажа списались с корабля по той же причине. Наконец и командующий флотом не разрешал кораблю под украинским флагом покидать базу[378].

С командой «Завидного» выражали свою солидарность и многие матросы-украинцы других кораблей. Так, украинцы, служившие на миноносце «Гаджи-бей», обращались к морякам флота: «Мы готовы идти за вами на благо возрождающейся отчизны нашей… Пусть развевается флаг вольной Украины! Черноморцы-россияне! Мы обращаемся к вам в надежде найти сочувствие в нашем естественном стремлении к национальному самосознанию»[379].

Конфликт вокруг украинских флагов пробудил соответствующие претензии и других политических сил, которые также ставили вопрос о придании нового статуса своей символике. Андреевский флаг становился фактором политического раскола Черноморского флота. Красный же флаг противопоставлялся новым национальным символам и, казалось бы, мог объединить все революционные течения. Уже 15 октября Центральный комитет Черноморского флота обратился к общероссийскому Центрофлоту: «Ввиду возникновения вопроса о замене в Черноморском флоте Андреевского флага красным революционным флагом просим срочно сообщить мнение Центрофлота по данному вопросу»[380]. Показателен сам тон данного запроса: главная выборная организация черноморских моряков была, похоже, готова к такой замене и не очень интересовалась позицией командования флота, приказами Морского министерства и распоряжениями Временного правительства. Лишь позиция выборной организации моряков признавалась легитимной. В этом ярко проявлялся кризис власти в стране.

Но в данном случае конфликтовавшие по другим вопросам Центрофлот, в котором преобладали умеренные социалисты, и Морское министерство выступили как союзники. Морской министр контр-адмирал Д.Н. Вердеревский 16 октября направил в Киев Центральной Раде телеграмму: «Подъем на судах Черноморского флота иного флага, кроме русского, есть недопустимый акт сепаратизма, так как Черноморский флот есть флот Российской республики, содержащийся на средства Государственного казначейства. Считаю Вашей нравственной обязанностью разъяснить это увлекающимся командам Черноморского флота». Министра поддержал Центрофлот, который заявил, что вопрос о флаге правомочно решать только Всероссийское Учредительное собрание[381]. Показательно, впрочем, что о Временном правительстве Центрофлот не упоминал.

Однако другие организации противопоставляли украинскому флагу не Андреевский, а красный флаг. Буквально накануне нового