Шрифт:
Закладка:
Малыш Филипп тоже участвовал в пикнике. Он в первый раз увидел озеро и был поражен его масштабами. Он не знал, что может быть столько воды. Каждый вечер перед сном его сажали в собственную жестяную ванночку. Как и озеро, она была голубая, и, по его мнению, была достаточно большой для чего угодно.
Теперь же отец поднял его в воздух и сделал вид, что собирается кинуть в воду.
Испугавшись, малыш вцепился в лацкан отцовского жакета.
– Нет, не надо, – захныкал он.
Николас и Эрнест наблюдали за потехой.
– Папа, – сказал Эрнест, – ты правда его бросишь?
– Конечно, брошу! – крикнул Филипп. – Опля, вон туда!
Августе надоели эти насмешки.
– Папа, – твердо сказала она, – дай я возьму малыша. А то он от страха штанишки намочит.
Филипп поспешно передал маленького дочери.
– Это очень плохая привычка, надо его отучать, – строго заметил он.
– Мужской пол более предрасположен обмачиваться, чем женский.
На это Филиппу ответить было нечего. Он воинственно посмотрел на дочь своими довольно выразительными голубыми глазами и ушел бросать палку в озеро, играя с Неро.
Искупаться решили перед ужином. Чета Лэси принимать участие в этом не собиралась, но вместе с дочками удалилась в кусты, где миссис Лэси надела на девочек в качестве купальных костюмов фланелевые ночные сорочки и сборчатые у колен панталоны. На Филиппе и Аделине были темно-синие ансамбли, причем ему он был узковат, так как был пошит несколько лет назад; у ее костюма был воротник-матроска и юбка-клеш до колена, причем и воротник и юбка были отделаны рядами белой тесьмы. У Николаса и Эрнеста были самые настоящие купальные костюмы из серой фланели с красными поясами, которыми мальчики очень гордились, хотя в них и было весьма неудобно. Августа с помощью Люси Синклер сшила себе костюм из светло-голубой саржи, с довольно короткой юбкой и не доходящими до локтя рукавами. Кроме того, на ней были длинные бумажные чулки белого цвета и туфли с эластичными вставками по бокам. Этот костюм она надела впервые.
В большом смущении Августа вышла из-за кустов. Она не знала, достаточно ли прилично одета, и завидовала самообладанию Аделины, хотя и не одобряла того, что та щеголяла перед адмиралом Лэси и его сыном.
Все повернулись в сторону Августы. Мальчики, мокрые после озера, куда их только что окунул Филипп, выбежали на берег.
– Погляди на Гасси!
– Привет, Гасси!
– Ты что, русалка, Гасси?
Все это они кричали ей и скакали как полоумные по берегу.
– Ты прекрасно выглядишь, дорогуша, – покровительственно сказал адмирал Лэси. – Вполне comme il faut, да, Гай? – Однако смотрел адмирал исключительно на Аделину.
Гай Лэси подружился с малышом Филиппом и как раз держал его на руках. Но ребенок хотел к Августе.
– Га-гасси, – заикаясь, пробормотал он, удивляясь непривычной одежде окружающих. Это был новый для него мир.
Августа взяла мальчика на руки. Странно, но ей казалось, что знакомое тельце, будто ширма, прикроет непригодность ее купального костюма. Филипп тесно прижался к ней.
Вид Гая Лэси смущал Августу еще больше, чем ее собственный. Хорошо было папе и братьям разгуливать полуголыми по берегу, но что говорить об этом молодом человеке, которого она привыкла видеть в форме!
– Пошли окунемся, – сказал Гай.
– Да, Гасси, иди, – крикнула Аделина и забрала у нее малыша.
Гай крепко взял Гасси за руку, и они степенно, как на церемонии, начали входить в прозрачную воду. Гасси считала, что ей следует что-то сказать. Проблема состояла в том, что в голову ничего не приходило, кроме: «Озеро очень большое». Когда слова сорвались с ее губ, она в своем воображении увидела их в виде предложения на верхней строчке тетради по правописанию. «Озеро очень большое». Дети, пишите аккуратно. Пожалуйста, без помарок. Потом ей привиделся учебник, вроде букваря, с заданием, которое начиналось так: «Озеро очень большое. Я вижу озеро. Оно большое, как море». Не удержавшись, она звонким голосом, который превратится в контральто, когда она повзрослеет, сказала:
– Оно большое, как море.
Гай Лэси издал легкий смешок.
– Гасси, ты когда-нибудь море видела?
– Да, только я этого не помню. Когда была маленькая, плыла на пароходе из Индии в Англию, а потом – в Канаду.
Она гордилась своим дальним путешествием, но Гай Лэси сказал:
– По сравнению с морем озеро неопасное.
– Правда? – выдохнула она, не сводя глаз с нечеткой линии горизонта. – А в море холоднее, чем здесь?
– Тебе вода кажется холодной? – заботливо спросил он. – Тогда нужно вот что: сделать «нырок».
– Нырок? – повторила она.
– Да. Считаю до трех, и мы оба делаем «нырок».
– Хорошо! – хихикнула она, и так необычно ей было хихикать, что она сразу же стала серьезной.
Гай начал считать.
– Один… два… три… нырок!
Они нырнули, и он держал ее за обе руки. Вода их поглотила, казалось, они почти утонули в бездонном озере. Она не дышала.
Вниз, а потом вверх на свежий воздух, и длинные локоны – Гай называл ее волосы «локонами» – обтекали ее плечи.
– Ах, Гасси, – смеясь, воскликнул Гай, – ты прямо как русалка: чудные черные волосы, манящие глаза. – Его белые зубы блестели на мокром лице. Ко лбу прилипла прядь соломенных волос.
Держась за руки, они плясали на воде, вверх-вниз. Гасси больше не было холодно. Кровь пульсировала в венах. Она почувствовала себя шальной, безрассудной – раньше с ней такого никогда не случалось.
– Опля! – крикнул Филипп и бросился к ним.
За ним устремились двое мальчиков, сестренки Гая и Аделина. Все начали брызгаться. Мальчишки решили «утопить» Гая, но получилось наоборот. Аделина была в восторге от этих шальных игр. Никто из молодых не вел себя так буйно, как они с Филиппом. Те, кто оставался на берегу, были тоже заняты делом. Адмирал Лэси отвечал за малыша Филиппа, который, сидя у него на руках, наблюдал, как сейчас чуть ли не утонет вся семья, но, будучи в безопасности, наслаждался зрелищем. Сложив ручки на своем круглом животике, он заливался веселым смехом.
– Девочки, осторожнее! – то и дело кричал адмирал Лэси дочерям.
– Смотри за сестрами, Гай! – кричал он сыну.
Ни один из них не обращал на него никакого внимания
