— Блейк, у тебя подтвержденный диагноз ПТСР. Не расскажешь, как тебе удается справляться с ним?

— Да, ты все время такой спокойный, — сказал молодой парень без правой руки, сидя слева от него. — Не поделишься секретом?

— Таблетки, — ответил.

— Чушь. Будешь рассказывать другому сказки.

Блейк замолчал.

— Ты не видишь в нас товарищей, — сказал Лорри. — Но все мы братья по оружию. Каждый из собравшихся здесь воевал, наблюдал, как смертельно раненый друг бледнеет на глазах, и как из него выходит дух. Нам всем известно чувство, когда ты не можешь поверить, что больше в перерыве между вылазками вы не сможете играть в карты, дурачиться, рассказывать истории. Это тяжело и об этом стоит говорить.

— Лорри говорил, — начала единственная в группе девушка, — что людям нужен козел отпущения. Блейку он тоже требовался. Вот он и отстранился от людей, потому что считает их виноватыми. Верно говорю? Но не все люди маньяки и психопаты, Блейк. Мы здесь ничем друг от друга не отличаемся, с той лишь разницей, что ты скрываешься за стеной безразличия, как ребенок, но на самом деле внутри ты плавишься. Хотел узнать кто я? Твое отражение, только более разумное. Собственно, как и все остальные здесь.

Все посмотрели на нее и похлопали.

— Эти встречи, парень, будут проходить для тебя бесконечно, пока ты не откроешься.

Блейк наклонился немного вперед, локти держал на подлокотниках, а ладони склеил в замок, слегка повернул голову на бок и ответил:

— Ладно. Расскажу. Я и правда чувствую себя хуево. У меня много проблем. Курение, депрессия, потеря ориентации в пространстве…

Все закивали, ибо чувствовали то же самое, а Блейк продолжал:

— В общем, нихуя нового. Когда я сплю я вижу кошмары, когда я бодрствую, я вижу ад изменивший мою жизнь. Прошлое следует за мной, как цербер на цепи. Мне знаком запах гнили, помоев лучше всего, ибо они ни раз преследовали меня после отставки. Сколько раз я слышал, как ИИ моего дома говорит, что, мол, я не в себе, что она вызывает врача, сколько раз глаза, наполненные слезами жен и матерей моих товарищей, являлись ко мне со дня похорон. Только недавно я перестал видеть галлюцинации каждый день и перестал дергаться, когда рядом дети пускают салют. Наверно, я никогда не перестану чувствовать, что мне не место в этом мире… Но как сказал однажды мне мой отец: двигайся в будущее, но не забывай о прошлом. Это я и стараюсь делать и вам советую.

Все нагнулись в сторону Блейка и не отрывали от него взгляд.

— Не будем давить на нашего друга, — сказал Лорри после минутного молчания, — сегодня он рассказал нам больше, чем за прошлый год вместе взятый. Спасибо тебе Блейк.

— Не за что.

— Ты так и не сказал, что помогает тебе справляться с болезнью? — спросил Антон. — Пожалуйста поделись с нами.

— Ты чем меня вообще слушал? Жопой?

— Одной фразы недостаточно, чтобы разобраться с тяжелым грузом внутри.

— Я и не сказал, что разобрался. Я сказал, что мне это помогает.

— Не пизди.

— Антон!

— Лорри! Он никого не уважает вокруг себя, пытается казаться до комичности суровым и мрачным. Все, что он сейчас сделал, это рассказал то, что и так всем понятно. Посмотри на него. Да по нему видно, что он с радостью предпочел бы адский котел реальности. Он не искренен, это еще хуже, чем молчать. Что, — продолжил он и повернулся к Блейку и посмотрел в его глаза, — не хватает яиц договорить до конца?

— Не надо на него давить. Искренность — работа длинная. Этот парень, всю жизнь знал только отцовскую любовь и войну. А потом у него не осталось даже этого. Только ПТСР, с которым он борется каждый день. Как по-твоему должен общаться человек в такой ситуации?

— Не как мудак. Нам всем тут досталось немало.

— Тема закрыта, — грозным голосом ответил Лорри и поднялся со стула. — Мы тут собрались не хуями мериться, выясняя кому хуже.

Все затихли. Антон начал извиняться, но Блейк его перебил:

— VR. Играю в Оружие и Магию.

У Лорри на несколько секунд расширились глаза, будто бы он увидел приведение, а затем пришел в норму. Собрание закончилось десять минут спустя.

* * *

Часы пробили девять и Блейк зашел в VR комнату и выбрал игру «Guns and Magic». Он появился в режиме онлайн после двухминутной загрузки и оказался в цеху кузнеца на кровати и протер глаза, словно он еще в реальности и сонный и взглянул на бодрого Дофферсноя с поднятым настроением.

— Уже в привычку вошло? — спросил кузнец.

— Что?

— Тереть глаза.

Ронни кивнул и зевнул во весь рот.

— Снилось что?

Ронни не ответил.

— Иногда лучше выговориться. Поверь. Что у тебя там случилось?

Ронни потер нос и оторвал свой взгляд от наковальни и сказал:

— Сегодня меня что-то слишком часто пытаются вынудить на откровенность.

Дофферсной издал жуткий смешок и простучал пальцами по нагрудному фартуку и оскалил зубы и спросил:

— Группа помощи ветеранам?

— Как ты догадался?

— Ну друзей-то у тебя кроме меня нет.

— Если бы не любил твою прямоту, то давно бы тебя нахуй послал.

Дофферсной засмеялся. Ронни облокотился на стол и приступил к рассказу:

— Ладно, скажу. Во сне я шел вдоль глубокого каньона. Видел себя со стороны. В руках я держал факел. Тьма позади, тьма впереди. По бокам в тусклом желтом свете огня обнажались статуи гигантов, размером с пятидесятиэтажный дом. Все одеты в балахоны, а вместо лиц черепа, на которых надеты короны. Кто-то стоял в молитвенной позе, кто-то поднял руку так, словно управляет марионетками, другой схватился за голову, а еще один смотрел вдаль. Шел я по этому бесконечному коридору, и в какой-то момент увидел, что мой отец сидит с моей матерью у костра. Я почувствовал, как они меня ждут. Когда проснулся, все что было во сне казалось таким реальным. Дерьмо. Короче говоря, отправился к ним на кладбище, проведать. В конце концов меня это успокоило.

— Черт возьми, да тебя вообще не отпускает? — спросил Дофферсной и заварил травяной чай и протянул кружку Ронни. — Выпей, парень.

— Хотел спросить…

Кузнец ни с того ни с сего дернулся в испуге, Ронни посмотрел на него, сказал:

— Что случилось?

— Кто-то пытается пробиться сквозь защитное поле. Его зовут Латлудиус. Знаешь такого?

Секунду спустя раздался стук в дверь. Кузнец вальяжным шагом подошел ко входу, повернул ключ в замке и увидел перед собой маленького парня,