— Огонь! Огонь! Огонь! — Григорий проорал осипшим от волнения голосом на общем канале, — садите этомы гаду щит! Из всех стволов! Стрелка — приготовиться!

Семенович приберегал торпеды «Решительного» именно до этого момента. С носа эсминца к дредноуту устремились плазменные сгустки. За ними летели и фотонные торпеды с «Ф-1» и «Ф-2». «Киров» поддержал атаку залпами болванок, даже подошедший к полю боя «Дерзкий» начал хлестать дредноут тонкими нитками лазеров ПВО.

— По моей команде — пуск! — от «ястребков» к кораблю закосов протянулись дымные хвосты ракет. Пусть и мелочь, по весь флот ГССР вносил в общую копилку все что мог. До последней ракеты, до последнего лазерного импульса!

Слабенький ракетный удар «ястребков» оказался соломинкой, переломившей хребет верблюду. Второй силовой барьер дредноута приобрел молочный оттенок. Потом пропал. Но никаких непосредственных угроз факт отсутствия щита огромному кораблю не нес. Его броневой пояс мог с успехом поглощать удары до той поры, пока опять не начнут функционировать щиты. Эскадрилья Стрелки летела прямо на вражеский корабль как бы пытаясь повторить таран фрегата. Но врезавшись в крутой борт дредноута разом, истребители не добились бы существенного ущерба. Слишком легкие были «Ястребки», слишком хлипкая была у них конструкция. Однако Стрелка по яркому, но недолгому пути камикадзе отправляться и не собиралась. Подлетев практически в упор к борту, звено «Яков» распалось. Открывая радарам то, что они прятали под своими корпусами — два десантных бота. «Ястребки» разлетелись в стороны, а боты, погасив скорость, присосались к броне, как пиявки. В их головной части засияли миниатюрные солнца — заработали горелки, прожигающие броневые пластины.

— Внутри, — последовал стандартно краткий доклад от механидов. Григорий попросил пугзов прикрепить на плечо каждого четырехрукого воина по камере, чтобы хоть как-то контролировать продвижение штурмовой группы.

— Вывести на экраны изображения с камер! — на мониторе появилась мозаика из отдельных кадров с разных камер. Взгляд Семеновича заметался по ним. Товарищ нарком старался не пропустить ничего интересного. И механиды этого интересного насыпали с горкой.

Десант разбежался по коридору, беря ее под свой контроль. В дальнем конце перехода открылся люк в переборке. В проеме мелькнула троица закосов, которую тут же снес шквал очередей. Для абордажной операции стандартные гранатометы на верхних конечностях механидов были заменены на скорострельные излучатели. В итоге один механический жук мог выпускать до трех тысяч лазерных «иголок» в минуту. Взвод же создавал такую плотность огня, что камеры штурмовой группы слепли. На экранах «Решительного» мелькала каша из непонятного движения и черточек от энергетических выстрелов.

— Как-то можно отстроить технику? Ни черта же не видно! — возмущался Семенович.

Но дело была не в технике — обычно безмятежные и неторопливые механиды в боевом режиме начинали двигаться в четыре раза быстрее человека. И Семенович пожалел о том, что установил на механидов камеры. Изображение летело настолько стремительно, что наркома от этой круговерти начало подташнивать. Но он упорно вглядывался в видеоряд, пытаясь разобраться в происходящем и помочь Первому отеческими советами. Толку от этого было мало — кадр замирал лишь на доли секунды, во время прицеливания в очередного несчастного закоса.

— Блин! Да что там происходит?! — изводился Семенович от желания отдать какой-нибудь очень нужный приказ. Но механиды действовали на другом уровне рефлексов и этот уровень для Семеновича был недостижим.

Внезапно видеопоток со всех камер оборвался.

— Устранить неполадки, — железным тоном произнес Григорий, пытаясь им замаскировать свое беспокойство. Ведь сигнал мог пропасть в двух случаях — при возникновении технической неисправности. И при уничтожении всего отряда. Григорий подозревал, что закосы придумали какую-то ловушку — слишком легко механиды пробивали себе дорогу до рубки управления дредноута.

— Противник поднял щиты! — успокоил командир БЧ-7, — они полностью поглощают трансляцию от нашей штурмовой группы!

Лишившись источника информации Григорий встал перед нелегким выбором — продолжать ему обстреливать дредноут или нет? С одной стороны, битва еще далека до финала, дредноут еще не получил ни одного критического повреждения. С другой — обстреливать корабль, на котором находится твоя же абордажная команда затея не самая умная.

— «Решительный», «Орлица», «Поющая», фрегаты — отходим к «Кирову», — после секундного размышления отдал приказ Григорий. Чем бы не закончилась операция по штурму корабля противника, свои разрозненные силы лучше собрать в единый кулак. Проложенный курс обходил дредноут по широкой дуге, которую флотилия должна будет пройти под плотным огнем, поэтому Семенович отдал приказ и «Кирову» вместе с «Дерзким» двигаться на встречу. Чем быстрее его флот соберется, тем лучше. Корабли смогут менять друг друга на линии огня и прикрываться щитами соседей, практически копируя схему защиты закосов.

— Огонь противника слабеет, — доложили с «Кирова». Да и сам Семенович отметил, что по щитам «Решительно» стало прилетать реже.

— Неужели… — прежде чем он успел продолжить, поступил новый доклад:

— Дредноут опускает щиты!

— Захвачен, — пришла единственная весточка от механидов.

Морпехи ГССР продемонстрировали невероятную эффективность! Семеновичу до жути захотелось иметь под рукой не триста механидов, а полк! Нет, лучше дивизию! Он даже готов был на медали для всего этого воинства разориться. Но с такими орлами ему вся галактика нипочем! Кто им сможет противостоять? Сапруки?! Да легион железных жуков их с корнем выкорчует и даже не вспотеет!

— Выражаю благодарность! — торжественно произнес Семенович и отправил заказ на изготовление медалей пугзам. А также направил с «Кирова» призовую команду на захваченный дредноут.

Команды флота ГССР ликовали, сам же нарком обороны погрузился в тяжкие думы. Всего один корабль, прорвавшийся в систему чуть не натворил таких лютых бед! Задержись Григорий на несколько часов у минного поля, и экспедиция имела все шансы вернуться к пепелищу. И даже полюбоваться на разбитый остов «Кирова». Заку Семенович не верил ни на грамм, особенно он сомневался в том, что у целой расы было всего два корабля. Врал закос, откровенно врал. И что из этой лжи вытекало? А то, что в любой момент в Викторию целая эскадра заявиться может. И не с одни линейным кораблем, а с десятком. Уточнить, насколько эта неприятность вероятна, оперативно можно было только у одного источника. Поэтому запрос на торговую сделку Семенович отправил еще до того, как дредноут дотащили на орбиту.

— Григорий Семенович! Голубчик! Сколько лет, сколько зим? Как здоровье, поясницу на погоду не ломит? — гиканин блеснул свои адаптивными способностями. Чем больше космические проходимцы торговали и общались с людьми, тем лучше перенимали черты и привычки. Семеновичу было достаточно прикрыть глаза и вместо мешка-гиканина воображение ему рисовало соседку Ларису Павловну с третьего этажа.

— Все хорошо. Не жалуюсь, — Семеновичу не терпелось приступить непосредственно к обмену, — нам