Оборотень же кивком головы дал понять, чтобы Барста отпустили, и показал стражу запястье с массивным браслетом. Кажется, это было что-то вроде полицейского жетона, потому что воин без промедлений разжал пальцы, отпрянул от парня, подобрался и отрапортовал:

— Мальчишка нарушает порядок. Прячет что-то подозрительное и отказывается показывать, что у него во внутреннем кармане кожуха. — В конце отчёта мне померещилось, что воин ещё чуть-чуть и от усердия хлопнет поднятым забралом шлема.

Выслушав стражника, Киллиам недовольно посмотрел на притихшего парня и произнёс:

— Я разберусь, можешь идти.

— Но, господин…, — осторожно попытался воспротивиться воин, за что его прервали всё так же не повышая голоса:

— Не заставляй меня повторять. — И сказано это было таким тоном, что у меня волосы на затылке зашевелились. Ага, прямо под весом пучка.

Как раз выходящая троица купцов тоже услышала короткую фразу и, судя по всему, так же впечатлилась — лишь пятки под кафтанами засверкали. Один даже чуть со ступенек ратуши не скатился, так спешил.

Воин спорить больше не стал, коротко склонил голову, отчего забрало всё же захлопнулось, и глухо гаркнул:

— Слушаюсь!

Удивлённо провожая взглядом стража, я краем глаза заметила реакцию Барста — он прищурил глаза и посмотрел на Киллиама, но стоило тому вновь обратить внимание на парнишку, как лицо Барста стало выражать вселенское раскаянье. Вот только оборотень не купился.

Однако при этом он ничего не сказал Барсту и, повернувшись ко мне, вдруг спросил:

— Верити, ты закончила со своими делами?

—Почти. Сейчас только к магам, а потом опять сюда, — сама не поняла, но зачем-то сказала правду.

— Тебя сопроводить? — легко последовало неожиданное предложение.

Сердце сделало кульбит, то ли испуганный, то ли взволнованный, и мне пришлось гулко сглотнуть, чтобы не дать ему выскочить. Рядом с этим мужчиной я всё чаще чувствовала себя в безопасности, а потом вспоминала, что он может быть поопаснее любого ростовщика Торшильда — иных на государственную службу не берут — и спешила привести себя в чувство.

— Нет-нет, — заикаясь, я начала отнекиваться и пятиться на выход, — спасибо, Киллиам, но ты и так многим помог.

Оборотень лишь проводил меня взглядом, не сходя с места, и напоследок произнёс:

— Как знаешь.

Взяв под руку ничего не понимающую Аринку, я потащила её вниз по ступеням, не прощаясь. Барст едва не наступал нам на пятки, а у меня в голове только и стучала мысль, что не прощаться с этим оборотнем уже вошло в привычку. Так же как и не здороваться. Ведь наши встречи больше походят на гром среди ясного неба. Ну, или на некую форму сглаза — как ни встретимся, что-то да случается.

Стоило подумать об этом, как я вспомнила, что ещё не отвесила подзатыльник одному рыжему задире. А после неплохо бы узнать, чем они вообще занимались, что сцепились со стражником.

Вот только пронырливый мальчишка опять меня обыграл. Едва мы достаточно отдалились от ратуши, он пристроился со свободной стороны от меня и тихо сказал:

— Верити, держись подальше от этого серого мужика.

Озадаченно посмотрев на Барста, сказала как есть:

— Я и не собиралась с ним сближаться. Но чего это ты вдруг так заговорил?

— Он не простая ищейка, — сообщил мне парнишка почти на ухо. Аринка с другой стороны завозилась, явно не расслышав сказанного. Но благоразумно не стала переспрашивать — на площади то и дело сновали люди.

Понизив голос, я постаралась почти не смыкать губ и заметила:

— Так понятно же, что он главный среди них. — Тут надо быть слепым и глухим, чтобы не понять такую очевидную истину.

— Нет, ты не поняла, — покачал головой Барст, незаметно озираясь. Ему пришлось молчать до тех пор, пока мы не ступили на закрытый дворик гильдии магов и только тогда серьезно произнести: — Кажется, он дворянин. Иначе тот стражник не стал бы его так беспрекословно слушаться.

Хоть этот ребёнок отличался наблюдательностью, в этот раз я засомневалась и скептически прошептала:

— А разве не все ищейки выше любого, за исключением правящей семьи?

— Да, — подтвердил Барст, чтобы тут же меня осадить, — вот только будь твой мужик простым главой ищеек, то стражник бы держался поблизости. А в нашем случае он взял и вернулся на свой пост.

Меня подозрительно приятно царапнуло словосочетание «Твой мужик» и, наверное, из-за этого я заупрямилась и фыркнула:

— Ты слишком много думаешь.

— Ты тоже, но только когда дело касается заработка. В остальном ты как дитё малое — ничего не подмечаешь, — не остался в долгу Барст, и моя рука уже дёрнулась, однако я вовремя вспомнила, где мы находимся.

К тому же ещё и Аринка-предательница подключилась:

— В этом я согласна с Барстом. Ты очень проницательна и дотошна, когда речь идёт о работе, но вот в остальном…

— Ой, да ну вас, — заворчала я, чувствуя обиду матери, против которой сговорились её собственные дети. — И вообще нам сейчас не до глупостей. Дел полно.

В мрачное здание гильдии магов мы вошли под ехидные смешки и моё недовольное сопение. Чувствую, пустила я в свой теремок двух лисят, что того и гляди если меня не слопают, то будут с удовольствием покусывать. Угу, так ещё и волк вон подозрительный вокруг бегает. Прямо в сказку попала.