проблемы было стерпеть проще, чем те ежесветные, с которыми она сталкивалась в Кантине. Вероятно, поэтому она не предприняла ещё ни одной попытки сдаться и сбежать отсюда. Ами не была героической личностью, стоически переносящей трудности. Здесь был вопрос выбора из двух зол.

Кантинка стряхнула задумчивость, ещё раз интенсивно тряхнув головой. Брызги с мокрых волос разлетелись по котти, оставляя чёткие следы на пыльном полу.

Итак, заметки. Она подползла к мешкам с наспех разобранными вещами и, игнорируя холодок от намокшей драпировки, переложила материны записи в ежесветную сумку. Покопавшись в сумочках верхней драпировки, она нашла ранее скопированные ею из отчётов значки. Они всё ещё были здесь. Так и не было времени заняться ими…

Оставалось надеяться, что время у неё появится. И что оно не закончится внезапно так или иначе. Это ощущение ускользающего времени и упускаемых возможностей неотступно преследовало её.

Что очень нужно сейчас сделать — так это вытереть волосы и одеться. В рамках программы борьбы с рассветной зябкой. Потому как, если не сделать первое и просто вернуть на место верхнюю драпировку, в ней на не успевшей ещё прогреться восходной улице под равнинным омильским ветром, пожалуй что, будет некомфортно. Это станет заметно даже в нынешнем состоянии аминого душевного онемения.

А работать сеймомент надо в ином направлении. Неплохо бы добавить комфорта в её жизнь.

Служака быстро сложила заметки в свою каждодневную сумку, отжала воду с волос аккуратно выдернула из вещевого мешка последнюю чистую нижнюю драпировку. Взяла она их с собой не так уж и много, потому стиркой и покупкой одежды следует озадачиться в самое ближайшее время…

Еды нет, чистая одежда и платёжные средства заканчиваются, в котти не прибрано и неуютно… Амелия на хозяйстве.

Нечего гнусить, как старая грампа. Посмотри на хорошие стороны происходящего.

С последнего посещения кофейни ещё осталась немного плющиков разных видов, что приятно. Вкусное изучение местной культуры и обычаев продолжается. И, она сделала сознательный выбор в пользу прогулок и исследования местности, потому жаловаться, в общем‑то, не на что.

Ами быстро накинула верхнюю драпировку и, прихватив сумку, вышла на улицу.

Накрапывал дождик…

Хм. Нижнюю можно было не менять. Вероятно, она всё равно промокнет вслед за верхней драпировкой. Это произойдёт в любом случае.

Ну и ладно. Раз уж сама судьба считает, что сеймомент неподходящее время для комфорта.

Что‑то сделать всё‑таки можно. Служивая понуро поползла в сторону работы не забывая о том, что ей нужно сейчас исхитриться завернуть к ручью у фиолетового гриба, чтобы ополоснуть водяную сумку.

…А дождик тут замечательный. Всегда приятно охлаждает припухшую голову, пока всё вокруг пахнет мокрой свежестью местных трав и глиной омилльских домов. Лучшие ароматы на материке… А ещё на работе будет приятно пахнуть кофе.

Хоть от последнего уже глаз дёргается и руки трясутся, что может быть приятнее совокупности всего этого. Тем более, дождливая погода — это когда оставаться в помещении с уютными запахами и в хорошей компании не только не обидно, но и приятно. И не нужно больше обижено поглядывать через маленькое окошко на залитую светилами улицу.

Жизнь‑то налаживается.

Ами широко улыбнулась.

Она зашла в участок и кивнула Фаэлле.

— Дождь усилился? — поинтересовалась та, мельком глянув на Ами. — Вовремя я на работе оказалась…

— Да вроде как накрапывал так и накрапывает. — пожала плечами кантинка.

— А. — понимающе кивнула служивая, присмотревшись повнимательнее. — У тебя волосы мокрые, а одежда по сравнению с ними почти сухая. Значит, это не дождь, а гигиенические процедуры.

— Можно и так назвать… — согласилась Ами. — Всё равно ты вовремя на работе оказалась. Верно подмечено.

Она кивнула на кофейник, из которого Фаэлла выливала в свою чашку остатки кофе.

— Это да. Кто не успел, тот не успел. — хмыкнула омиллька.

— А я подожду Майло. — вздохнула Ами. — Он не потерпит пустого кофейника в своём ведомстве. И секретары, которая топчется рядом с каморкой и не может начать работу.

— Ох ты! — спохватилась Фаэлла. — Бедняжка! Точно, ты ведь ни кофе разогреть, ни двери открыть не можешь. Давай сюда свою кружку.

Ами послушно извлекла ёмкость из сумки.

— Какая… хорошенькая! — восхитилась омиллька, забирая у коллеги чашку и переливая в неё свой кофе. — Вы с ней — чудесная пара.

Фаэлла тепло улыбнулась. Ами уставилась на свою кружку.

«Так говорят, когда хотят кому‑то сделать приятно. Не тупи, поблагодари.»

— Спасибо. — улыбнулась в ответ по совету внутреннего голоса социальная растяпа.

— Вот. — сказала сэльва, возвращая кружку Ами. — Больше я тебе сейчас ничем помочь не могу, Майло унёсся к Сандре, а я не знаю ключа от архивов.

— За твою бессмертную кофейную жертву уже спасибо. Это невероятно мило! Теперь Майло ждать будет приятнее и вообще можно считать, что свет удался.

Фаэлла вновь улыбнулась и, похлопав Ами по плечу, отправилась к себе в кабинет.

Три знака внимания только в начале света.

Или уже сколько? Впору уже заводить отдельный журнал и заносить туда перечень этих нематериальных драгоценностей.

Входная занавеска приподнялась и в холл Участка Правды влетел его начальник.

— Ами! Архив не опечатан… Я там у тебя бардака наделал, не удивляйся.

— Хорошо. Я давно редко чему уже удивляюсь. — меланхолично кивнула Ами.

— Пойдём, поможешь мне завалить тебя ещё больше.

— Пойдём. — согласилась Ами, поднимаясь и оставляя кружку на кофейном столике. — Подкинуть мне землицы поверх моего праха — это я всегда пожалуйста.

— Что так мрачно? — праздно поинтересовался он всё ещё на бегу.

— Всегда так. — пожала плечами кантинка.

Майло подскочил к своему кабинету и сделал быстрый открывающий жест.

Они зашли внутрь. На столе у главного высились горки табличек и даже сбоку стояла ещё парочка. Видно, загруженность была немалой и дела были более чем серьёзные. Насколько она заметила, омиллец не был неисправимым неряхой и в нормальной штатной ситуации бардака, сравнимого по масштабам с её домашним, не допустил бы.

Но Ами сейчас, как ни странно, занимало вовсе не это. Почему у Майло в кабинете окошки большие, а у неё одно и маленькое? Либо для сохранности документов, либо по причине светобоязни Люси. Скорее, конечно же, первое. Кто же будет добровольно перекрывать себе доступ к свету и воздуху?

Пф. Ну, например… та, что по своему выбору ушла с залитых светилом открытых всем ветрам кантинских полей и лугов работать в эту тёмную душноватую каморку.

«Я хотела интересной жизни и новых впечатлений. А не вот всё это.»

«Самой‑то не смешно? Что заказывала, то и получила. Горы впечатлений, неразобранных табличек здесь, грязного белья и пыли дома. Чего же тебе боле?»

Ну‑ка, тихо, все.