– Я не могу подвергать жизни других! – выдохнул он, пытаясь достучаться до моего разума. Видела, что он не желает смерти собакам, но не может поступить иначе.

– Нет! Это мои собаки! Пусть гости не лезут в вольеры! Тут не зона отдыха! Если хочется умереть, пусть спрыгивают с утеса, а не цепляют немцев! – бросила взор на Захарию в полушубке светлом. Нарядилась звезда. – И что бы маркиза тут забыла? А конюшню с навозом не забыли посетить в своем белом платье?

– Я просто гуляла! – заверещала противная дочка герцога. Так хотелось в нее чем-нибудь кинуть. Не успокоится никак.

– Ты не на своей территории, поэтому нужно знать правила замка.

– Ты ошибаешься! Исконно собак не должно быть в замках бернов!

– Никто не пострадал! Трагедии не случилось, так что не будем нагнетать.

– Да это немыслимо, чтобы королева ставила свои правила королю, – рявкнула вчерашняя старуха, явившаяся из ниоткуда.

Они что друг за другом ходят? Не верила в совпадения. Все спланировали.

– Они… моя семья, – прошептала, умоляя взглядом сжалиться над собаками.

– Вздор! Они напали на меня. Собаки и оборотни не живут вместе! – вставила свои три копейки Захария.

– Маркиза права, – вступилась за Захарию женщина с толстыми косами, обращаясь к Оберону. – Твоя королева не знает наших традиций! Она должна подчиниться.

– Так нельзя… – воскликнул кто-то из толпы.

– Я не дам их застрелить, – убежденно заявила.

– Тогда они должны уйти отсюда! – поступило новое предложение.

– Они без меня не уйдут.

Образовалась тишина.

– Ты никуда не уйдешь, Василиса, – с рычанием выдал Оберон и с диким оскалом на лице повернулся ко всем. – Оставьте нас! Сейчас же!

Нервно наблюдала за оборотнями, поспешно убегающими в разные стороны. Убегали. Ну, конечно, спровоцировали альфу и убежали. Мерзкие гости.

Честно сказать, не знала, чего ждать. Но первобытная ярость в глазах Оберона заставляла меня нервничать. Чтобы не случилось, я не дам собак в обиду.

И кто их поранил? Кровь на шерсти выводила из себя.

– Собак нужно убрать из замка.

– Непременно, – отмечая облегчение в глазах мужчины, покачала головой, – но только со мной.

– Ты не покинешь мои территории. Я не допущу этого.

– Ты ведь сказал, что я могу…

– Василиса, я не смогу тебя отпустить, но и им здесь не место. Пока… – на последнем слове король запнулся, давая надежду.

Выход есть всегда. Непременно. Это мой жизненный принцип. Я верила, что непременно можно что-то сделать. Только вот не сейчас. Разум предлагал уступить.

– Оставь им жизнь, пожалуйста, – тихо попросила. – Я отведу их в хижину и буду ухаживать.

Оберон покачал головой. Мое предложение ему не понравилось. Некоторое время он прожигал взглядом меня, собак, а потом сосредоточил внимание на вольере и уже спокойнее выдал:

– Закрой овчарок на замок. После я сам их уведу.

– Хорошо, но я обработаю их раны.

Возражений не услышала, поэтому позволила наконец осмотреть своих любимцев, присев на колени. Скуление Альфы волной прошло по коже. Я ласково провела по шерсти, осматривая каждый волос. К своему удивлению, ничего не нашла, как и у Омона.

Кровь принадлежала не собакам.

Как и не людям.

Тогда чья?

Обмазали…

Прижалась к шее Омона, ощущая в груди боль. Какая подлость! Не сомневалась, что эта малолетняя дрянь виновата во всем.

Прижалась к носу своего красавца и прошептала:

– Ну, мальчик, все хорошо… Я вас больше не оставлю.

Злость вскипела во мне. Ждать не стала и спустя минуты завела немцев в вольер. После недолго прощания, закрыла их, обещая вернуться с гостинцами. А сейчас мне хотелось тесно пообщаться с Захарией. Пришло время для разговора. Главное – без свидетелей.

Мое желание сбылось быстро. Только зашла за вольер, как передо мной выросла белая стена. Захария. Выжидала, желая пообщаться, что видела по ее пылающим глазам. Она с ненавистью взирала на меня, мысленно расчленяя на кусочки, скармливая моим же собакам. Очевидно, когда мысленно скормила все, соизволила ядовито процедить:

– Это только начало. Если хочешь, чтобы твои псины не сдохли, уходи из королевства. Тебе здесь не место! Я будущая королева. Лишь я!

Вот самомнение у девочки! На десятерых хватит. Не удивлюсь, если в зеркало себя целует, как только видит отражение. Звезда, блин.

Для дальнейшего плодотворного общения на всякий случай осмотрелась по сторонам, не желая невольных свидетелей или доброжелателей с лопатой, и сделала шаг к Захарии.

– Помечтала, и рот закрой.

К такой дерзости девчонка оказалась не готова. Она раскрывала рот, тут же закрывая, дергая головой. Ей бы к неврологу, ну там десять дней укольчиков внутримышечно для успокоения. Хотя тут сложный случай: двадцать минимум.

– Да как ты со мной разговариваешь?! Да я…

Стала еще к ней ближе, примечая длинные волосы, и почти вежливо сообщила:

– Как заслужила, так и разговариваю. А могу и продемонстрировать...

– Да я…

– Дятел, я уже поняла. Но у тебя ничего не получится. Ты и другие гости в ближайшем будущем отсюда уедете в свои королевства, а мои собаки выйдут на свободу. Так что зря стараешься.

– Я пострадала из-за них! – мерзко запищала звездуля, искренне возмущаясь этому факту. Напридумывала и поверила, как печально.

– Не заметила, все кусочки на месте.

– Они напугали меня!

– Тебя напугаешь… – не удержалась от едкого комментария.

– Да они почти загрызли меня. Их зубы…

– Овчарки, как и я, ненавидят лживых мерзких тварюшек. Так что совет на будущее: не шастай рядом вблизи вальера. Мы тебя, конечно, упакуем в склепе, но не хотелось бы чтобы твой злой дух отпугивал всех желающих помолиться.

– Вульгарная гусыня! – завизжала она и занесла руку в мою сторону.

А мне больше и не нужно было. Только и ждала нападения. Отразила удар рукой и вцепилась в ее длинные косы, дергая вниз, разворачивая, прижимая лицом красотку к стене вольера.

– Какая есть! И на моего мужчину советую слюни не пускать, если не хочешь без зубов остаться. Убого, знаешь ли, получится: беззубая со слюнями.

– Я буду жаловаться! – зашипела она, пытаясь вырваться.

Сильнее нажала на спину, отчего Захария полностью распласталась на стене. Такая неописуемая картина предстала перед глазами.