Осторожно открыв глаза и проморгавшись, Тедди нашёл заботливо оставленное у кушетки зеркальце и посмотрел на себя. Ну… губы опухшие до сих пор, левое ухо немного оттопырено, но доктор сказал, что это отёк, а когда окончательно прирастёт, то будет незаметно. Во рту, конечно, вместо былого великолепия — какие-то руины.

Тедди горестно вздохнул. Насколько он понимал, сломанные зубы ему вначале вырвут, а уже потом подсадят зачатки новых. Неделю придётся питаться через трубочку жидкими кашицами и киселями.

Он встал, порадовавшись тому, что спятившая Лючия не била его ниже пояса. А то лежал бы сейчас голым, что обидно и постыдно. В штанах как-то увереннее себя чувствуешь.

Тедди вышел из кабинки изолятора. Отлучившийся куда-то Лев («Ваша задача, кадет, отдыхать, а не задавать вопросы!») ещё не вернулся. Тедди подошёл к стеклянной двери реанимационного блока, посмотрел на Гюнтера и Алекса. Оружейник и навигатор лежали неподвижно, но приборы вокруг мерцали оранжевыми, а не красными огоньками, подключенные капельницы что-то вливали в их тела, манипуляторы киберхирурга висели неподвижно. Значит, всё в порядке. Значит, медикаментозный сон.

Тедди давно не верил в Бога, что вполне обычное дело для мальчика, выросшего в крайне религиозной семье, но сейчас непроизвольно прошептал короткую молитву.

Ну просто так, на всякий случай. Кому плохо-то от этого?

Потом системщик осторожно подошёл к кушетке, на которой лежала Лючия.

Да, удар копытом в лицо — это не шутка.

Доктор, конечно, произвёл все необходимые процедуры. И сорванную кожу прилепил на лоб, и нос тоже выправил (хотя у Лючии, пожалуй, останется пикантная горбинка), и восстанавливающий гель щедро наложил. Но… как-то без души он это сделал. Словно через силу.

Разумеется, Лючия тоже была погружена в сон.

— Вот зачем ты так… — прошептал Тедди, почувствовав кисловатый вкус лекарства на губах.

Лючия открыла глаза и посмотрела на него. Тедди вздрогнул и отступил на шаг.

Девушка медленно подняла руки и посмотрела на глубоко въевшуюся в запястья пластиковую стяжку. Прошептала тонко, по-детски:

— Больно…

— Мне тоже, — сказал Тедди.

Лючия вздохнула.

— Ты не снимешь?

Тедди молча покачал головой.

— Я не хотела, — жалобно сказала девушка. — Тедди, я не знаю, что на меня нашло…

— Тебя взломали, — пояснил Тедди. — Как компьютер. И залили программу.

— Но ведь уже всё? — спросила Лючия. — Да? Всё?

Тедди пожал плечами.

— Не знаю. Но если ты надеешься, что я тебя развяжу и отпущу, то зря. Ты чуть не убила Алекса. А Мегер искалечила Гюнтера. И корабль не может выйти из червоточины, понимаешь?

— Не может? — спросила Лючия.

— Нет!

Лючия улыбнулась и твёрдым спокойным голосом произнесла:

— Вот и прекрасно. Значит, вы умрёте.

Тедди вздрогнул. Переход от испуганной девочки к хладнокровной диверсантке был удивительно резким.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он. — Лючия? Или ты не Лючия?

— Я Лючия, — ответила она с возмущением. — До одиннадцати лет ты меня знаешь.

— А потом? — помедлив, спросил Тедди.

— Потом меня забрали на Лисс, — сказала Лючия мечтательно. — Это было так неожиданно, я вначале испугалась… Но там так красиво, они так добры… и они рассказали мне всю правду.

— Кто «они»? — спросил Тедди.

Лючия не ответила. Лежала, глядя в потолок, и улыбалась. Потом скосила глаза на Тедди:

— Если бы ты побывал там, если бы знал, как на самом деле всё устроено, каков мир… Ты бы помог мне уничтожить корабль. Ему и так конец, но для гарантии… Может быть, ты поможешь? Станешь героем! Я тебе всё объясню.

У Тедди заныло под ложечкой. Голос Лючии был таким убедительным, таким уверенным…

— Что за чушь, Лючия! — воскликнул он. — Кто тебя забрал? Мы вместе учились! Я всё помню! С кем ты дружила, с кем в комнате жила…

— А это была не я, — сказала Лючия убеждённо. — Вместо меня оставили копию, биомеханизм. Потом в нужный момент поменяли обратно, чтобы я за вами приглядывала.

— Ты с ума сошла. — Тедди замотал головой.

— Это вы сумасшедшие! Все вы, все! Люди и ваши игрушки!

— Какие игрушки?

— Живые! — будто выплюнула Лючия. — Кошки, лошадки, вся прочая дрянь, которой вы дали разум и выпустили в космос! Мрази, мрази, мрази!

Она снова вскинула руки и напряглась. Из-под затянувшихся стяжек проступили капли крови.

— Извини, Тедди, но придётся прервать разговор, — раздался с потолка голос Марка.

Откуда-то из-за кушетки выскользнул крошечный многоногий бот и всадил в шею Лючии иглу. Девушка обмякла, её руки бессильно упали.

— Очень интересно, очень познавательно, — сказал Марк. — Но возникла опасность, что она растянет пластик и сможет высвободить руки. Боюсь, ей достаточно было двух-трёх секунд, чтобы освободиться и убить тебя.

— Не убила же раньше… — пробормотал Тедди.

— Я склонен считать, что в тот момент остатки её настоящей личности сопротивлялись, — сказал Марк.

Тедди кивнул. Он помнил, как Лючия молотила его, а он так и не решился ударить в ответ. И даже в те секунды с недоумением понимал, что его избивают, а не пытаются убить.

— Хорошо было бы послушать её подольше, — вздохнул Марк. — Но и так достаточно интересно, верно?

— Это действительно возможно? — спросил Тедди. — Что её не было на Земле, а вместо неё был биомеханизм?

— Не знаю, — ответил Марк. — Сомневаюсь, но не знаю. Однако Лючия была уверена в том, что говорила.

Тедди кивнул.

— А сейчас возьми скотч, приятель, — попросил Марк. — Понимаю, что тебе трудно, но руки ведь уже поджили? У доктора в ящике стола есть рулончик. Плотно привяжи Лючию к кушетке, я не хотел бы держать её всё время под наркозом.

— Где доктор? — спросил Тедди, роясь в столе.

— Возле шлюзовой, — сказал Марк. — Командир с Криди пытаются починить антенны. Доктор с Яном, они кое-что затеяли.

— Как ремонт? — Тедди нашёл скотч и теперь пытался отлепить кончик ленты. В перчатках, полных геля, это было нетривиальной задачей.

— Всё сложно, — уклончиво ответил Марк. — Но они стараются.

Мир вокруг становился всё необычнее и необычнее.

Горчаков с любопытством следил за тем, как исчезает и белый цвет. Теперь он стоял в чёрной тьме, но тьма эта была наполнена оттенками, позволяющими видеть всё неожиданно чётко и контрастно, как в технике рисования гризайль.

«Откуда я знаю про гризайль?» — подумал Валентин с интересом. Кот уже скрылся за уцелевшей антенной, тянувшийся за ним фал уходил за борт корабля. Тот фал, которым был пристёгнут Горчаков, почему-то дёргался, натягивался, тащил его в люк. Пришлось упереться ногами, даже чуть откинуться, чтобы устоять на месте. Фал подёргался и ослаб.

Оставалось только ждать. «Гризайль… Я любил рисовать в детстве, я ходил в художественную школу, но это было давно… я всё забыл…»