Он ухмыляется и направляется к широкому шкафу с зеркальными дверьми, открывает его и достает с верхней полки тонкий плед. Подходит к окну, раздвигает плотные шторы и открывает створку, впуская свежий ночной ветер и тусклое сияние молодой луны.

– Если хочешь говорить со мной, то тебе лучше одеться, а не раздеться, – наконец отвечает Марк и кидает плед на кровать.

– Даже так? Хорошо.

Расправляю плед и укутываюсь, точно в кокон.

– Вот и хорошо, – повторяет Марк и медленно стягивает рубашку с плеч.

– А ты зачем раздеваешься?

– Хочу надеть пижаму. Ну и тебя порадовать.

– Тоже мне радость.

Сомнения и непонимание неприятно жужжат в ушах. Не могу собраться с мыслями, чтобы придумать даже парочку предположений. Опускаю взгляд на кровать: белое постельное белье, три большие прямоугольные подушки. Настоящее королевское ложе.

– Могу я сесть? Или у тебя есть какое-то извращенское табу?

– Что ты имеешь в виду? – хмурится Марк, расстегивая ширинку на брюках.

Да он издевается?! Это вообще-то моя фишка – изводить его обнаженкой! Собираю волю в кулак, крепче сжимая мягкую ткань пледа. Я выдержу. Все выдержу и узнаю, где прокололась.

– Ты ведь не водишь в этот дом девушек, – иронично хмыкаю я. – Наверняка боишься, что кто-то осквернит твой холостяцкий храм.

– Я не вожу их, потому что обычно здесь и так слишком много народа. Это неудобно, – с легкостью парирует Марк.

Он берет с подлокотника кожаного кресла, что стоит в углу комнаты, спортивные шорты и натягивает их. Ложится на кровать и хлопает ладонью рядом с собой:

– Присаживайся, Ди.

Бросаю короткий взгляд на оставленные Марком брюки и медленно опускаюсь на упругий матрас. Если я буду достаточно быстрой, то смогу перекатиться, схватить кольцо и смыться, выпрыгнув в окно. Ну а что? В фильмах же срабатывает. Марк подкладывает под голову две подушки и смотрит на меня, улыбаясь.

– Ограбление планируешь? Я тебя в полицию сдам.

– Нельзя украсть украденное.

– Я ничего не крал. Но ты ведь и так это знаешь. Верно?

Съездить бы ему по самодовольной роже, но мне почему-то становится смешно, и я больше не могу сдерживаться. Закрываю глаза и хихикаю над глупостью ситуации. Все казалось таким простым и понятным, но он меня переиграл. И самое забавное, я не чувствую ни капли разочарования. Вообще-то это даже приятно, знать, что мужчина, который тебе нравится, не такой уж и баран.

– Как, Марк? Как ты все понял?

– Для начала я готов признать, что ты была очень даже хороша.

– Да ладно? Комплимент?

– Мне ведь тебя еще добиваться. Я готовлю почву.

А я готова закричать в голос. Что происходит? И что случилось с вечно недовольным и хмурым Рождественским, к которому я уже привыкла?

– План был рабочий, – продолжает он, – но ты упустила одну важную деталь. Твой брат – мой друг. И он очень любит поболтать.

– Именно поэтому Диме я ничего не рассказывала, – цежу сквозь зубы.

– Да, что еще раз подчеркивает твой блестящий ум.

– Заканчивай, Марк, пока я не взбесилась, – делано нежным голосом говорю я. – Обхаживать меня начнешь позже.

– Как скажешь, солнышко.

– Ты бессмертный?

– С утра не был.

– Марк!

– Ладно, ладно, – смеется он. – Просто ты, когда злишься, становишься очень…

Сверлю его взглядом, и Рождественский поджимает губы, сдерживая довольную улыбку. Его игривое настроение меня до дурки доведет. Почти всегда ситуацию контролировала я, а теперь… за рулем этот надменный засранец. И я пока еще не определилась, нравится мне это или нет.

– Дима рассказал мне о главной причине твоего приезда.

– Та-а-ак… и что дальше? Можешь нормально объяснить? Я не такая догадливая, как ты.

– Это комплимент?

– Еще три секунды, и это будет убийство.

– Кто же покушается на любовь всей своей жизни?

– Хватит троллить меня. Объясняй!

Марк переворачивается на спину, закидывает руки за голову и искоса поглядывает на меня, наслаждаясь своим положением. Закатываю глаза и послушно жду. Любопытство пощипывает лоб, а вид полуобнаженного и расслабленного Рождественского учащает сердечный ритм.

– Помнишь тот день, когда вы с Соней напились? – наконец-то спрашивает он.

– Помню, – настороженно киваю я.

– Мы с Димой уложили вас, алкашек, спать, а после этого спустились на кухню, чтобы выпить и успокоить нервы. Тогда он и проболтался, что приехала ты не к семье, а на свадьбу некой Дарины.

– Ну и что?

– Так же зовут и девушку, с которой я… хм-м-м… отдыхал на прошлых выходных. Ту самую, что забыла кольцо.

Марк выжидающе смотрит на меня, а я недовольно морщусь.

– А я-то надеялась, что ты не запоминаешь имена тех, с кем спишь.

Он едва заметно хмурится и неторопливо отвечает:

– На память не жалуюсь.

– И-и-и? Ты только поэтому догадался? Маловато фактов.

– Верно. Это был только первый звоночек. Позже я поднялся в спальню, вспомнил, как ты дразнила меня последние дни, наше знакомство, твою фальшивую личность. – Он на мгновение замолкает, сжимая зубы. – Чертовы «велосипедки» тоже вспомнил, и поэтому решил найти твою страничку в Полароиде.

– Ты собирался мастурбировать на мои фотки?!

– А что за осуждающий тон? Ты занималась тем же самым через стенку.

– Через две.

– Не суть.

Огненные пятна ползут по шее и груди, и я кусаю губы. Мысли о том, как Марк удовлетворяет себя, думая обо мне, рассыпаются искрами по груди и бедрам. Стоп! Сейчас не до этого!

– Рассказывать дальше? – насмешливо спрашивает он.

– Угу, – бурчу я.

– Через Диму я нашел тебя, пролистал ленту моментов твоей веселой жизни и заметил знакомую аватарку аккаунта, который комментировал все твои фотки. Тогда-то все и сошлось. Все твои действия, которые казались странными, вдруг приобрели очевидную цель – вернуть подруге кольцо. Ты поймала меня в клубе, обманула и напоила, чтобы пробраться в квартиру. Только кольца там не было, и ты сбежала, а потом появилась здесь, чтобы закончить начатое уже под своим настоящим именем. Я где-то ошибаюсь?

Офигеть! Все и правда логично! Так вот почему он так бесился?!

– То, что ты живешь с моим братом, я не знала. Мне просто повезло.

– Наверное, – задумчиво отвечает Марк. – Твой цирк с ключами, кстати, был очень забавным. Актриса из тебя неплохая, не знай я всего, то поверил бы в искреннее раскаяние и желание подружиться.

А ведь я считала его доверчивым идиотом, но, оказывается, сама была дурой. Вот теперь мне обидно.

– Если ты уже тогда все понял, зачем подыгрывал мне?

– Хотел посмотреть, как далеко ты готова зайти.

– И как?

– Я в ужасе.

Прижимаю ладони к пылающим щекам, это не чистый стыд, что-то схожее, многогранное. Я не жалею ни о чем, но неловкость