— Конечно, конечно, — заставила себя прощебетать как можно беззаботнее Елена.

У Вадима отлегло от сердца.

* * *

Весь воскресный день Лена откровенно скучала, несмотря на то, что старалась занять себя то одним, то другим. А потом на неё напало какое-то необъяснимое томление. Сердце сдавливала тоска, а душа буквально рвалась наружу. С ней никогда такого не было и, не найдя объяснения своим ощущениям, она испугалась: «Наверное, я неврастеничка». С наступлением сумерек ей стало легче, и Лена рано легла спать.

Воскресный день Вадима, как и следовало ожидать, прошёл более насыщенно. Утром они созвонились со Смирновым, встретились во дворе и вместе пошли к Гудкову. Пришли они далеко не первыми, можно сказать, дом уже был полон гостей.

— Самойлов со Смирновым, как всегда, опаздывают! — одарила их насмешливым комментарием группа одноклассниц, среди которых была и Инна Тимохина.

— Ничего мы не опаздываем! — не смолчал Леха. — Просто не рвёмся прибежать к столу первыми.

— Точно! Поэтому и приходите к шапочному разбору, — продолжали острить девчонки.

— Что-то никакого разбора не заметно, — не выдержал Вадим.

— Ага, — хмыкнул Лёха, — вон и шапки все на месте.

Прозвучал дружный смех. Сквозь сгрудившиеся ряды гостей протиснулся хозяин дома, чтобы обменяться приветствиями со вновь прибывшими. Лёха и Вадим вручили подарок — большую коробку, попросили открыть её, когда гости уйдут.

— Почему? — удивлённо захлопал длинными, как у девчонки, ресницами Гриша.

— По кочану! — ответил Смирнов. И это значило, что вопрос исчерпан.

Гриша вздохнул и показательно с самым обречённым видом потащил коробку с подарком в свою комнату. Вслед ребята и девчонки зашушукались. Кто-то даже сострил строчкой из стихотворения Агнии Барто: «Купили в магазине резиновую Зину…» Все остальные рассмеялись.

Виталина Воронина сказала:

— Вообще-то, день рождения лучше отмечать в кафе. А здесь такая теснота!

— Ладно, Виталинка, ныть, — ответил один из парней, — никакой тесноты тут нет, три комнаты! Хоть пляши!

— Именно это я и собираюсь сделать, — скорчила гримасу Виталина.

Длинный стол был накрыт в зале. Родителей Гриши дома не было. Приготовив всё для праздника, они ушли к друзьям, оставив великовозрастное чадо встречать своё семнадцатилетние в компании одноклассников.

Денег на угощение для гостей единственного сына родители не пожалели. Снедью был заставлен не только накрытый стол, но и полки холодильника. Кола лилась рекой. Родители оговорили запрет на пиво. И сын пообещал — ни-ни. Однако не обошлось без напитка, символизирующего праздник! Хотя шампанское как бы было безалкогольным. Но алкогольное тоже просочилось. Сколько именно, никто не знал. Но многим игристые пузырьки ударили в голову и заметно подняли градус настроения, сделав тех более легкомысленными и раскрепощёнными.

Вадим раскрепощался вместе со всеми. Он смеялся над шутками товарищей, шутил сам, поднимал тосты, танцевал с девушками и в это время совсем не думал о Лене. Её образ как бы потускнел и отошёл на второй план. Но с кем такого не было, особенно в ранней юности. Тем не менее, он вёл себя вполне прилично, а в своей весёлости не выходил за рамки дозволенного.

Было утке четыре часа дня. Лёха Смирнов успел пару раз намекнуть Вадиму, что погостили — и честь пора знать. Завтра с утра всё-таки в школу. Вадим был близок к тому, чтобы согласиться, как вдруг кто-то позвал его из другой комнаты:

— Вадик! Самойлов!

Он не сразу узнал голос Инны Тимохиной. Увидел её в проёме двери и удивился: чего это она его зовёт?

Сначала он даже спросил:

— Ну чего тебе?

— Иди сюда на минуточку, — она призывно поманила его рукой.

Парень неохотно поднялся.

— Чего тебе? — переспросил одноклассницу.

— Не кричать же мне через всю комнату, — ответила она и рассмеялась.

И Вадим пошёл к ней. Едва он оказался в проёме, как девушка втянула его в комнату и закрыла дверь.

Прошло пять минут, десять… Вадима всё не было. Лёха начал беспокоиться, чего они там делают. Он оглянулся по сторонам. Ему показалось, что никто не замечает отсутствия Инны и Вадима.

Когда прошло двадцать минут, Лёха не выдержал и пошёл, как он сам про себя решил, спасать друга. И перед самым его носом дверь распахнулась, из комнаты вывалился то ли всклокоченный, то ли растрёпанный Вадим. И, не замечая стоявшего перед ним друга, устремился прямиком к выходу, забыв попрощаться с именинником.

Лёха обернулся на приоткрытую дверь в комнату. Из глубины комнаты донёсся хохот Инны, а потом её приглушённые рыдания.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Смирнов и оросился догонять друга.

Во дворе Вадима не было, и Лёха догадался, что тот ушёл домой. Лёха припустил бегом. Друга он нагнал не сразу; а после схватил за рукав.

— Погоди!

— Отпусти! — вырвался тот.

— Вадик, ты чего?! — спросил немного запыхавшийся Лёха.

— Отстань!

— Не отстану! — проявит упорство Смирнов и загородил другу дорогу. — Говори, что у вас там с Инкой произошло?!

— Что произошло?! Что произошло?! — огрызнулся Вадим. — Эта дура бросилась мне на шею! Представляешь?

Не совсем, — признался Смирнов.

Я тоже не мог представить, пока она не повисла на мне! И всего обслюнявила! — лицо Самойлова приобрело брезгливое выражение.

Как обслюнявила?! — вытаращил глаза Лёха.

А так! Сказала, что жить без меня не может.

— А ты?

— Я сказал, что люблю другую девушку.

— А она?

— Соблазнить меня попыталась! Идиотка!

— А ты?

— А я дал деру! Не видишь, что ли?!

— Вижу, — ответил Лёха. — А она, в смысле Инна, кажется, плачет там…

— Поменьше пописает! — зло ответил Вадим.

— Вадик! Ты чего? — Лёха снова потянул друга за рукав. Он никогда не видел Вадима таким рассерженным. И это путало.

Вадим стряхнул руку друга со своего рукава и проговорил устало:

— Лёха, давай по домам. Я спать хочу.

Спать? — спросил ошеломлённый друг. — Как спать?

— Обыкновенно, как все люди спят, на своей кровати под одеялом.

Смирнов переступил с ноги на ногу.

— А Лене ты про Инну расскажешь?

— Зачем?

— Не знаю…

— Я тоже не знаю, поэтому ничего никому рассказывать не стану.

— Наверное, ты прав.

— Лёх, а ты не заметил, видел ли кто-нибудь, как Инка меня затянула в комнату? — в его голосе послышалось опасение.

— По-моему, никто, — ответил Смирнов. — Все уже весёлые были, и каждый старался привлечь внимание к себе любимому.

— Это хорошо, — облегчённо вздохнул Вадим и, попрощавшись с другом, поспешил к своему подъезду.

Смирнов постоял пару минут на месте, о чём-то сосредоточенно раздумывая.

— Такие вот пирожки с котятами, — пробормотал он и тоже направился домой.

Глава 7