а за ночь сплыл. И никаких чудес, просто оттепель. «Ладно, — подумал Самойлов, — главное, чтобы не пошёл дождь». Время после завтрака тянулось так медленно, что Вадим еле дождался часа, когда можно было выйти из дома.

Родителям он сказал, что идёт в кино с Лёхой, а сам направился под арку, где они заранее договорились встретиться с Леной. Вадим пришёл первым и стал ожидать девушку. Лена не опоздала, она пришла по-королевски вовремя, минута в минуту. Вадиму это очень понравилось, и невольно вспомнились слова Лёхи о том, что Лена «не кривляка, и вообще, свой парень». Правда, для Вадима Лена никакой не парень, а самая настоящая любимая девушка. Неожиданно Вадим поймал себя на том, что впервые назвал Лену любимой. Пусть пока и не вслух, а только про себя. «Но это не меняет сути вещей», — подумал он. Отныне и на веки веков Лена Логунова его любимая девушка.

— Вадик, ты о чём задумался? — спросила Лена, подняв на него свои васильковые глаза.

— Да так, ни о чём, — ответил он, обволакивая её ласковой улыбкой.

Лена вспыхнула, и щёки её покрылись лёгким румянцем.

— Тогда, пойдём, — предложила она тихо.

— Пойдём, — ответил парень и впервые решился взять её за руку. Правда, он уже держал её ладонь в своей руке, когда они ехали в машине физрука в травматологию. Но тот раз не считается. Всё, что тогда испытывал Вадим по отношению к почти что незнакомой девушке, было нормальным человеческим состраданием и страхом за неё.

Теперь всё было иначе. Вадиму казалось, что они так давно были знакомы с Леной, что их могли видеть гуляющими в тропическом лесу динозавры. А если даже и не динозавры, то античный философ Диоген, сидящий в своей бочке, точно приметил их и, несомненно, отпустил малопонятную окружающим остроту по поводу влюблённой парочки, да и самой любви — субстанции хоть и возвышенной, но неопределённой.

Вадим снова не заметил, что начал улыбаться своим мыслям.

— Вадик, — опасливо проговорила Лена, — я очень смешно выгляжу?

— С чего ты это взяла?

— Просто… Просто ты почему-то постоянно улыбаешься.

— Ах, это, — улыбнулся он ещё шире и пояснил: — Я улыбаюсь своим мечтам.

— Мечтам? — недоверчиво переспросила она и, не сумев скрыть девичьего любопытства, поинтересовалась: — О чём же ты мечтаешь?

— Конечно, о нас!

— Да уж, — только и обронила девушка.

— Лена, ты бы хотела жить в Древней Греции?

— Нет, — покачала она головой. — Я хотела бы жить здесь и сейчас.

— Понял и принял к сведению!

— Вот и отлично! А какой фильм мы будем смотреть?

— Кажется, про Чебурашку.

— Почему кажется?

— Потому, что там ещё есть Гена! Вот только он никакой не крокодил!

Молодые люди в хорошем настроении поспешили в сторону кинотеатра «Юность».

Когда они уже сидели на своих местах и в зале погас свет, Вадим наклонился к её уху и спросил:

— Лен, а что ты сказала родителям? В смысле с кем и куда ты пошла.

— Сказала, что пошла в кино с подругой, — так же тихо ответила она.

— Ты неоригинальна в своём обмане, — притворно вздохнул он.

— Что ты этим хочешь сказать? — шепнула она.

— Только то, что я сказал своим, что иду в кино с Лёхой. Вообще-то, обманывать нехорошо.

— Так, может быть, и не будем больше? — предложила она. — Скажем в следующий раз правду.

Ответить Вадим не успел, так как начался фильм. Но про себя подумал радостно: «В следующий раз! Значит, она собирается продолжить совместные походы в кино. И не только…». У Вадима от этой мысли даже дух перехватило.

В дальнейшем всё складывалось как нельзя лучше. За несколько дней перед Новым годом они перестали скрывать свои отношения от родителей. Вадим вывалил за ужином, что они встречаются с новенькой соседкой по двору Леной Логуновой.

— Не такая уж она и новенькая, — усмехнулся дед в свои пышные усы.

— Вот-вот, — не менее иронично подтвердил отец.

— Тоже мне конспираторы, — добавила свою лепту мать.

А бабушка проговорила:

— Что ж, Леночка — хорошая девушка.

— Так вы что же всё знали?! — возмущённо спросил Вадим.

— Не то чтобы знали, — за всех ответил дед, — но догадывались.

— Эх, вы! — выкрикнул Вадим и выскочил из-за стола.

— До чего нервная теперь молодёжь, — вздохнула мама Вадима.

— Ничего, — ответил отец, — не надо думать, что мы глупее их, — он не стал уточнять, кого именно «их»: сидящие за столом и так его прекрасно поняли.

Вадим же, закрывшись в своей комнате, позвонил Лене. Она сразу же откликнулась, точно держала мобильник в руках.

— Лен, — начал Вадим с места в карьер, едва услышав её голос. — Представляешь, мои обо всём догадывались и молчали!

— Мои тоже, — ответила она.

— И как после этого быть? — спросил он то ли в шутку, то ли всерьёз.

— Хорошо, — ответила ему Лена, — я бы даже сказала, счастливо!

— Возражений не имею.

— Вот и отлично! Вадя, приходи к нам завтра на чай’.

— На чай?

— Да! Мои родители тебя приглашают.

— Я приду, — ответил он твёрдо, после чего добавил: — Только без Лёхи.

Лена в ответ весело рассмеялась.

Знакомиться с родителями Лены Вадиму не пришлось, ведь они уже были представлены друг другу. Своим родным на этот раз парень сказал правду, куда идёт. В ответ лишь донеслось:

— Иди, конечно, раз пригласили.

А перед самым уходом бабушка вручила ему довольно длинный широкий свёрток.

— Что это? — удивлённо спросил Вадим.

— Пирог с вишней, — ответила бабушка, — не с пустыми же руками тебе идти.

— Спасибо, ба, — растроганный внук чмокнул бабушку в щёку.

— Он ещё не успел остыть, — проговорила растроганная не менее внука бабушка. — Неси аккуратно, не помни.

— Не помну! — пообещал он. — Будь спок! Доставлю твой шедевр Логуновым в лучшем виде.

В отличном качестве бабушкиного пирога Вадим нисколько не сомневался. Её творения были шедевром вкуса. Для начинки бабушка использовала вишню без косточек, которую называла «живой».

Приготовление вишни было целым ритуалом. Сначала бабушка с дедом ехали за вишней на рынок. Потом привозили ведро ягод домой, тщательно мыли, рассыпав на белую ткань просушиваться. И лишь после этого из вишни дамской шпилькой по старинке бабушка с мамой вынимали косточки. Готовая вишня укладывалась в стерильные банки и закатывалась в собственном соку.

Вкусной она была и без пирога. Вадик с самого детства обожал её есть прямо из банки столовой ложкой. Правда, такой номер можно было провернуть только в бабушкино отсутствие. Мама смотрела на это сквозь пальцы. Зато бабушка называла такое поедание внуком вишни безобразием. Сразу же отнимала и банку с вишней, и ложку, накладывая лакомство на блюдце в весьма ограниченном количестве.