одной из самых оживленных улиц города. Вглядываюсь в лица прохожих, будто надеясь найти подтверждение тому, что преследующие меня проблемы – это не какой-то вселенский заговор. Что у каждого человека в жизни бывают такие моменты, когда кажется, что гораздо лучше было бы вообще не рождаться на свет.

Бесконечный поток машин, незнакомых лиц, проносящиеся мимо судьбы… И вдруг как укол в висок. Оборачиваюсь. Машина Худякова. Он за рулем. Рядом с ним моя Шурка! Поначалу я ничего толком не понимаю. Ну, знаете, вроде как они же вместе работают, и поэтому Влад запросто мог ее подвезти. А потом они целуются и... Ладно, даже теперь я не понимаю... Мнусь, не зная, как быть, хлопаю глазами. Это настолько невероятно, что я просто не верю тому, что вижу. Шурка выбегает из машины. Тайком одергивает юбку. И, кажется, шлет Худякову воздушный поцелуй, чтобы, воровато оглянувшись следом, побежать к нашему любимому ресторану. Я как сомнамбула шагаю следом.

Этого же не может быть, да? Я что-то неправильно поняла. Сейчас мы увидимся, я загляну в ее глаза и получу этому подтверждение. Шурка не умеет врать. Она не подлая. Ну, не могла она развлекаться с моим женихом, пусть и бывшим, пока я без него подыхала.

– Добрый день, Асия. Давно вы к нам не захаживали. Разрешите проводить за ваш столик?

– Добрый. Я сначала помою руки.

– Конечно.

Бреду к туалету. Плещу в лицо прохладной водой. А что если это не бред, а? Что если это – моя реальность? Нет, я не хочу… Я пока не готова.

Трясущимися руками достаю из сумочки телефон, чтобы написать Шурке, что у меня поменялись планы. Но так колотит, что палец попадает мимо значка мессенджера, открывая почту. За время, что у меня не было нормального доступа к интернету, здесь скопилось приличное количество писем, которые у меня до сих пор не было сил разобрать. Но в глаза бросается письмо от моего американского агента. Открываю, и первое время тоже не очень верю тому, что вижу. Мне предлагают роль в фильме известнейшего режиссера, на которую я вот уже год как не рассчитываю, ведь на нее еще тогда была утверждена другая актриса. Перечитываю текст еще раз. Все же английский мне не родной. Может, я что-то не так поняла? Съемки через неделю! На раздумья – пару часов… Нет, бред.

– Ох, вот ты где!

Вскидываю ресницы. Мгновение. Но я успеваю заметить, как Шурка отводит глаза, прежде чем наши взгляды все же встречаются.

– Привет, Шурка. Как дела?

– Да ничего. Не здесь же разговаривать! – натужно хихикает. – Я на минутку. Закажешь мне все как всегда? Ты же уже справилась?

– Закажу, да…

Дверь в кабинку закрывается. Я вытираю руки надушенным полотенцем. Выдавливаю крем из диспенсера и медленными медитативными движениями втираю его в кожу в надежде успокоиться.

Она же не могла, да? Она бы никогда так не поступила.

С другой стороны, я сама говорила, что мне все равно, с кем Влад.

Да! Все равно. Но не с Шуркой же! Господи, мой ответ совсем не подразумевал того, что я даю ей зеленый свет. И она наверняка это понимала. Тогда… как так вышло? Как так, твою мать, вышло?! Когда у них все закрутилось? Неделю? Месяц назад? Два?!

– Фух! Ну что? Ты заказала? – падает в кресло Чуранова. Смотрю на нее и… не понимаю. Она совсем не в его вкусе, хотя и старается в последнее время выглядеть на все сто. Я это отмечала и раньше, но не свела концы с концами. Просто потому что и подумать не могла, что она… А-а-а! Шурка, ну как же так? Что же ты делаешь, дурочка? Он – ладно! Он мне назло… Чтобы больнее было. Но ты! Ты-то куда полезла? Кому поверила? Ради кого предала меня, м-м-м? Оставила, когда мне так нужна твоя поддержка! Тебе хоть немного стыдно?

– Нет. Не успела…

Тут очень кстати появляется официант, и пару минут мы тратим на то, чтобы озвучить заказ и выслушать информацию касательно сезонного меню.

– Как ты тут? Что нового? Есть какие-то новости?

Мой вопрос можно понимать как угодно. Я могу и про работу спросить, раз уж она – мой агент.

– Да какие новости? Этим летом город как будто вымер.

– Уже сентябрь.

– Да-а-а. Вообще-то кое-что случилось. Ты просто офигеешь.

По тому, как Чуранова громко смеется, очевидным становится, что она нервничает. То заглядывает мне в глаза, то, напротив, торопливо отводит взгляд, не оставляя этим пространства для воображения.

Ну, нет, Шур, нет… Как же так!

– Спорим, у меня новости покруче? – не даю ей совершить тот фатальный шаг, после которого ничего и никогда уж не будет прежним.

– Сомневаюсь, но давай! Жги.

– Я беременна.

Рот Чурановой комично приоткрывается. Глаза едва не вываливаются из орбит. Она давится, хотя мы не успели приступить к трапезе. Идет красными пятнами, пытаясь отдышаться.

Наблюдаю за ее реакцией с жадностью чокнутого энтомолога. И может, потому так легко считываю ее страх. Он имеет вес, цвет, запах… Он смердит так, что я брезгливо морщусь, да. Но все еще почему-то верю в ее порядочность. Шурка же не плохая, нет. Она совестливая, честная, справедливая…

– Ты шутишь? – хрипит она, откашлявшись.

– Нет.

– А… от кого?

Веду бровью, мол, ты серьезно?

– Ну, вы же с Владом давно не…

– С чего ты взяла? – впиваюсь в ее лицо взглядом. Да, наверное, я не лучший человек на планете, но сейчас мне хочется утащить ее за собой в пучину закручивающей меня боли.

– Ты не говорила…

– Слушай, ну это довольно интимный момент. Тем более было непонятно, что из этого выйдет.

– А теперь понятно?

– И теперь – нет.

– Так и… что ты думаешь делать?

– Не имею ни