Шрифт:
Закладка:
Человек был. Он, судя по всему, не пристегнутый, вылетел через разбившееся лобовое стекло и ударился виском об один из валявшихся на земле камней. В машине под сиденьем нашли барсетку с ключами, кошельком и документами, подтверждающими, что погибший — Григорий Акимович Козлинский. За исключением виска, лицо мужчины осталось почти не поврежденным и вполне соответствовало фотографии в паспорте.
— Эксперты считают, погиб он в районе двенадцати ночи. Никаких насильственных действий не обнаружено. Сильный удар в висок вполне соответствует картине аварии. Следов на дороге тоже не обнаружили, но это понятно: при таком дожде все смыло. Машина старая, подушка безопасности не сработала, ремень безопасности просто болтался, — пояснил Земцов. — Версия, в принципе, очевидная: шел на приличной скорости, на повороте машину занесло, она с полотна сорвалась и рухнула в овраг. По крайней мере, местоположение машины на это впрямую указывает.
— А ваши эксперты уверены, что Козлинский себе голову разбил именно о камень? — уточнил Гена.
— Уверены.
— Но разбить-то можно по-разному, — настаивал Кирпичников. — Например…
— Я тебе таких примеров могу насобирать кучу, — перебил Иван. — Предположим, Козлинский на дороге был не один. Кто-то ему аварию подстроил, потом спустился к машине, обнаружил раненого и добил. Ушибов у Козлинского много, в том числе и на голове, но все не смертельные. А вот виском он приложился, похоже, дважды, но это ничего не значит. При аварии всякое случается. Опять же следов посторонней машины не обнаружено. Хотя какие уж следы при такой проклятой погоде! — Иван вздохнул. — Если бы это был обычный мужик, все бы закончилось обычным ДТП. Но он, видите ли, мэром хотел стать. Да к тому же ваша статейка… Теперь начальство требует расследовать с пристрастием. Чтобы никто не мог очередной шум поднять.
— Значит, оперативную разработку поручили тебе, — проявил догадливость Гена.
— Нет, Марьиванне из отдела по работе с несовершеннолетними, — хмыкнул Иван и добавил: — А теперь ты делись информацией. И по этим пропавшим. И по Козлинскому. Чего вдруг он тебя за душу взял? Или ты завязки какие обнаружил?
По идее, мы с Земцовым конкуренты. Но по жизни совсем наоборот. Мы отрабатываем деньги клиентов, а Иван — свою службу. Тем паче, что убийствами частные детективы заниматься не имеют права, однако мы порой влезаем и почти всегда прикрываемся Земцовым. И наши пересечения никогда не идут во вред друг другу, напротив, только помогают, потому как возможности у каждого свои, а доверие общее. Раза два Гена пытался поделиться гонораром со старым приятелем, но тот сказал четко и однозначно: «Я — человек, зависимый от погонов. Но больше ни от чего и никого. Понятно, ты меня на крючок посадить не хочешь. Но я сам, в душе своей, хочу сознавать, что никакой крючок рядом с моей глоткой не болтается. Помогать тебе по мере возможностей стану, ты мне — тоже, и будем считать, что квиты». На том и договорились.
Кирпичников выдал Земцову всю имеющуюся у нас информацию. Иван внимательно выслушал, после чего изрек:
— Вот ведь погань какая… Если Сокольников, Желтухин и Козлинский — это разные детали политической машины, то совпадения — прямо как из книжки. А если они специально друг за друга зацеплены, то этот конструктор большой умник собрал. Одно только понять не могу: кому от этого польза?
Это мы пока тоже понять никак не могли.
Хотя, казалось бы, все очевидно: основным конкурентам по предвыборной борьбе. С самого начала мы занесли в список две команды — Звягина с Прокоповым и Саватеева с Лямским. Именно им могли наступить на мозоли Сокольников с Желтухиным. Но что оказалось? Для Лямского потеря Валерия Аркадьевича — чуть ли не личная беда, поскольку, по мнению Леонида Леонтьевича, десять хорошо изученных противников лучше одного неизвестного, и с этим трудно спорить. А для Прокопова Сокольников вообще не самый сильный враг, существование которого вполне можно вытерпеть. Конечно, такой вывод сделан тоже на основе слов вице-мэра, а мы не настолько наивны, чтобы верить всем словам, однако же мэрия и впрямь шум подняла, и не без ее участия так взбудоражилась полиция.
Что же касается бедолаги Желтухина, то он вообще, похоже, никого особо не интересовал. Разумеется, журналистское перо в предвыборной борьбе легко превращается в острый кинжал, однако это ведь не атомная бомба. Тем не менее кто-то подбросил Севин «кинжал» Козлинскому, и вопрос: почему именно ему?
Я готов поклясться: что Нина Федоровна Копалкина ни на грамм не соврала, когда говорила, что парень, притащивший статью, был и ей, и Григорию Акимовичу незнаком. Если бы Козлинский имел основания скрывать факт такого знакомства, то ему незачем было встречаться с парнем в собственном штабе на глазах у двух свидетелей. Но что тогда имел в виду Григорий Акимович, заявив, дескать, его подставили? Увы, теперь он об этом уже не расскажет — то ли по стечению обстоятельств, то ли по чьей-то воле…
В кабинет Гены вошла секретарша Людочка и поставила на стол две чашки кофе. Я люблю, когда кофе готовит Людочка, у нее все получается отменно, в том числе и кофе. Это на вид бессменная секретарша шефа — барышня с капризными губками и жеманными повадками, а на самом деле она, как образцовый сержант, но при этом воспитанный в пансионе благородных девиц.
— Игорь, — промурлыкала Людочка, — тебя искал мужчина, сказал, не может дозвониться тебе на мобильник.
Я похлопал себя по карманам — точно, телефон в своем кабинете забыл.
— По голосу совсем не молодой, — продолжила Людочка, — но представился только по имени. Сказал, что Савелий.
— Так-так… — многозначительно изрек Гена. — Коршун проклюнулся.
Людочка сделала невинное лицо и деликатно удалилась. Однако дверь за ней закрыться не успела, поскольку эту дверь тут же чуть ли не пинком распахнула Варвара.
— Черт знает что! — рявкнула она. — Всякие придурки накупили себе права, включают гоночную скорость, а «баранку» крутить не умеют! Зато копытами бьют потом, как бизоны в брачный сезон! А ты, — набросилась она на меня, — тоже хорош! Видите ли, ему некогда со мной говорить! А то, что я чуть вслед за Козлинским на тот свет не отправилась и еще с двумя динозаврами разбиралась, наплевать и забыть! Так, да?!
Мы с Геной опешили. Какие бизоны? Какие динозавры? И когда это я отказывался говорить с лучшей подругой?
Если Варвара впадает в ярость, ее лучше не успокаивать — только еще больше раздухарится. Самое лучшее — переждать. А если времени на пережидание
