Но потом он увидел завтрак и все негативные мысли исчезли. Ведь и тело, кажется, и не отдохнуло совсем, а наоборот, еще больше с утра заскрипело, запищало. Как будто и ночью ты постоянно работал на тяжелой работе и только с восходом солнца от него отстали темные силы. Но с другой стороны опять пристают так называемые светлые силы, которые непонятно почему так именуются.

Однако вкусная пища, сладкое какао, как сказочное живая вещество, оказала живительное воздействие. Я как будто разом воскрес и ожил и был готов «бить копытом» на лыжне. Эх, незабвенная молодость! Всю неделю трудился, утомился, казалось бы, до темных пятен в глазах. А потом лишь немного отдохнул, слегка вкусно поел, и опять работать охота!

А ведь разум еще помнил по ушедшей прошлой жизни, когда каждое утро тело по-стариковски мучилось и жаловалось на трудную жизнь, совсем при этом не работая. Ха, и не собиралось работать! Уже встал и на том, как говорится, спасибо. А сейчас молодой Ломаев тянет тяжелый физический труд на истощение и ничего. Как будто так и надо!

Позавтракал обычным завтраком советским детей и иже с ними — молочной рисовой кашей, куда сотрудница на раздаче — крепкая пригожая удмуртка по моей просьбе мило улыбнулась и положила ломти мясной ветчины. Ведь есть еще и рыбная котлета! То же, кстати, хороша, если нормально поджарена. И не морщитесь брезгливо, в XXI веке и не такую гадость едят в красивой обертке. С Запада позаимствовали, черт побери!

Моя Мария (МОЯ!), принявшись за полномочия наставника, вычитала из своей тренерской литературы ХХ века (ха!), что в условиях тяжелой физической работы, организм требует повышенной белковой диеты. А ведь лыжная гонка, обычно с полной отдачей, как таковая и есть тяжелая физическая. А если особенно человек еще подвержен расти. Ему, между прочим, еще семнадцать лет и по взрослому состоянию он проходит по самому краю. И по формальному (юридическому) и по естественному жизненному.

Проще говоря, с каждым приемом пищи, даже с завтраком, я должен жрать (кушать, если по интеллигентному) мясо в любой вареной и жареной форме. А ведь, что такое котлета советского времени? Это не растительная соя со свиным салом, что усиленно впихивают нам в мозг чиновники в XXI веке, как очень хорошее и даже лечебное блюдо. Сами-то ее не жрут, а нам впаривают, что так, мол, и так, котлеты полезны, но подорожают, поскольку и соя становится дороже. Вот ведь козлы, совсем нюх потеряли! Молчали бы в тряпочку, пока тебя разгневанные потребители не захотят вышвырнуть из кабинета!

В ХХ веке тоже были всякие эквилибризмы, типа микояновских котлет, где чего только не было от технического и сельскохозяйственного производства. Все, окромя мяса.

Но в годы застоя согласно существующим рецептам, так называемым ГОСТ, основу котлет составляли мясо. Настоящее мясо от коров и свиней! И я им питался во славу и во здравие своего тела. Ну и ветчина, ха!

И кажется не напрасно, — решил я уже на лыжне, с удовольствием чувствуя налитое силой и гибкостью тело. Оно у меня не только становилось более эластичным и упругим, но и более крепким и выносливым. Пусть только попробует кто-нибудь мною покомандовать, не раздумывая, засуну головой в снег, даже не сойдя с лыжни!

Кстати, на счет покомандовать. Накаркал ведь, хотя и думал в шутку. Сдается мне, в воздухе ощущаются флюиды начальства. Точно, Александр Петрович! Лопни мои глаза, к нам подъезжает личная машина главного тренера лыжной сборной Удмуртии.

Оно же (начальство) не может прийти просто так. тихо и скромно. Наоборот, ему надо с гамом, шумом, лязгом! Команды там, команды сям! Ура, товарищи!

По приказу главного тренера нас ввели в здание базы и построили в две шеренги в комнате отдыха. Хорош отдых! По поводу этого отдыха, тот, кто ее назвал, обладал чрезвычайно извращенной степенью юмора. Наверное, при этом здорово ржал, как породистый жеребец.

Сначала в каждом строю стояли мальчики, потом девочки. Я только ослабился. Такое построение давало мне определенную радость. Еще на прошлой неделе, когда только приехал, я был последним в мужском ряду, рядом с долговязой Надеждой. Но уже вчера на вечерней поверке дежурный тренер, строивший нас, долго с сомнением смотрел на меня и на моего соседа Витьку Корепанова. А потом велел пройти в так называемую комнату массажа, где, вопреки названию, не только и не столько проводили различные процедуры.

И здесь, во время внеочередного измерения высоты тела (для некоторых можно и длины), выяснилось, что из-за физического напряжения и питания мясом, а, может, из-за гормонального взрыва я вырос по сравнению с прошлым разом на целых три сантиметра! Офигеть — не встать, расту, как заморская трава бамбук. И обошелнахального Витьку на целых полтора сантиметра!

Вопросы есть? — спросил дежурный, — ситуация очень любопытная, но не чрезвычайная. Если всем понятно, тогда я только запишу возникшую ситуацию в журнал, а вы поменяйтесь местами в строю. Пойдет?

В общем-то, изменения произошли даже к общему удовольствию. Я мог с гордостью показаться Маше, а Витька — встать рядом с Надей, которая, надо сказать, ему очень нравилась, но он никак не мог осмелиться ей в этом признаться. А ведь женщина ждет, невооруженным взглядом было видно. Взял бы и женился, на радость сразу шестерых человек (их двое, а за каждым еще находятся заждавшиеся родители).

Однако, где валандается до сих пор тренер Маша? И Александр Петрович недоуменно посматривает строй лыжников. Потом, опомнившись — толпу тренеров. И там и сям ее не нашлось. Где она?

Не дай бог он еще вздумает спрашивать у меня. Она в твоей квартире живет! Просто возьми свою волю в кулак и разберись с дочерью, не руганью, конечно. Просто внушительно скажи. Не фиг надо было на работу устраиваться, а раз пришла — соблюдай рабочую дисциплину, приходи вовремя.

— Мгм, — откашлялся Пушин, глядя на меня, и со вздохом начал толкать речь. Чувствуется, после этого он, во-первых, сделает мне втык, во-вторых, повторит на бис свою речь только для где-то валандающейся дочери.

А речь Пушина, в принципе, для нас была информационной и достаточно важной. Во всяком случае, тренер потенциального победителя должна была это знать. Вот ведь гадина! Я нервничал по ее поводу больше, чем по себе, и внимательно слушал.