– Плохо вы за ним следите! Она такая грязная!

– Это не мой выбор, – развел руками Робинзон. – Изабелла не любит мыться. Всякое прикосновение вызывает у нее приступ агрессии, который заканчивается страшной истерикой. А всякий выплеск энергии буквально пожирает уцелевшие клетки ее головного мозга. Она тупеет буквально на глазах. И мы с ее родными приняли нелегкое для нас всех решение: пусть уж лучше она разгуливает голой и кутается в эту старую грязную тряпку, которая когда-то была занавеской и которую она считает своей мантией, чем бьется в приступах и теряет последние крохи разума. Если ей так нравится жить, то и пускай. В конце концов, кроме нас с ней тут только слуги, а они будут молчать обо всем, что видят. За это им хорошо платят.

– А почему на окнах в ее комнате нет решеток? Это же опасно в первую очередь для нее самой.

– Я понимаю. Но и тут я не волен в своем выборе. Все решают родители Изабеллы. С ними согласован рацион ее питания. Уход за ней находится под их тщательным контролем. Такая же ситуация с решетками на ее окнах. Я неоднократно поднимал этот вопрос, но родители Изабеллы не желают, чтобы их дочь глядела на мир через зарешеченное окно. Для ее отца это какой-то пунктик. В молодости ему довелось посидеть за решеткой, и с тех пор у него это нечто вроде фобии. Но если раньше я шел навстречу его пожеланиям, потому что Изабелла никогда и не пыталась выбраться из замка, то теперь ситуация изменилась. Прежде ее вполне устраивала роль прекрасной принцессы, ждущей своего благородного рыцаря. Часами она могла просиживать у окна, высматривая, не едет ли он к ней. Но после сегодняшнего ее поступка я буду вынужден поставить перед ее родителями вопрос ребром. Безопасность Изабеллы превыше всего. Можно же поставить красивые кованые узорчатые решетки, по примеру русских теремов. Это будет даже красиво. Поговорю с родителями Изабеллы, они обязаны понять, что для их дочери это отныне значит не только безопасность, но и жизнь.

– Разве в ее комнате нет видеокамер?

– Есть, конечно. Но доступ к ним имеется только у ее родных. Они считают, что только они могут постоянно присматривать за Изабеллой. Мне и остальным нужно спрашивать их согласия, если мы собираемся совершить какие-то манипуляции с ее телом. И тогда они тщательно следят за каждым нашим движением.

– Неужели они не видели, что Изабелла сегодня весь день рвала постельное белье и плела из него веревку?

– Возможно, что и не видели. Или решили, что это рукоделие ей не повредит.

– Веревка в руках безумной больной – это совсем не шутки. Хорошо, что она использовала ее для нас. А если бы она вздумала удрать сама? Или повесилась бы?

– Изабелла умеет хитрить. Сиделка обнаружила исчезновение постельного белья с кровати больной. Но когда она попыталась узнать, куда делись наволочки и покрывало, Изабелла устроила истерику. И сиделку пришлось на время удалить от нее.

– Значит, кроме вас за состоянием больной следят и другие люди?

– И их немало. Только сейчас тут живет пять человек обслуги и двое охранников. Также имеется сиделка, которой полагается осуществлять непосредственный уход за Изабеллой и вообще постоянно дежурить рядом с ней.

– В комнате с Изабеллой никого не было.

– Я же говорю, Изабелла сегодня была не в настроении из-за настырности этой женщины и ее желания выяснить, куда делось постельное белье. Когда сиделка стала настаивать, Изабелла окончательно разволновалась и прогнала ее.

Видимо, Изабелла предприняла этот маневр в качестве меры безопасности. Не хотела, чтобы ей помешали принимать у себя гостей. Может, не так уж Изабелла и больна? Нужно еще выяснить, все ли правда, что говорит им Робинзон.

– А вы знаете, что она пишет записки, прячет их в бутылки и кидает их в воду?

– Знаю. Сиделка мне докладывала. Да и охранники видели, как Изабелла развлекается. Места тут глухие, я не видел опасности: если даже кто-то и найдет бутылку с ее каракулями, вряд ли сможет их разобрать.

– Мы нашли.

– И разобрали.

– И явились в замок, чтобы спасти несчастную пленницу, – печально улыбнулся Робинзон. – Понимаю, как вы разочарованы. Но я вам даже рад. Какое-никакое, а все-таки развлечение.

– Вы живете тут постоянно?

– Слуги регулярно сменяются, один я все время на посту.

– Наверное, это нелегко – постоянно следить за больной.

– А я не жалуюсь. Я сознаю, что мне досталась самая трудная часть работы. Трудная и интересная. Я должен попытаться хоть сколько-нибудь задержать ее ускользающий разум. Если у меня это получится, если я смогу выработать методику помощи такого рода больным, то тысячи и тысячи людей по всему миру получат облегчение от своих страданий. И также могу вас заверить, что все мы, кто живет в замке, находимся под постоянным наблюдением родных Изабеллы. В замке полно камер видеонаблюдения, которые круглосуточно транслируют все происходящее тут. Не говорю, что родители Изабеллы постоянно наблюдают за нами, но такая возможность есть у них всегда. А у меня самого не так много свободного времени, мне платят за то, чтобы я находился с Изабеллой, а не для того, чтобы бегал по округе с тесаком в руке.

– Вы уже второй раз упомянули, что преступник использует именно этот вид оружия. Тесак! Вы про него уже говорили. Это не может быть случайным совпадением.

– Нет. Разумеется нет. Дело в том, что Гриша, с которым я немного подружился, рассказывал мне, что видел ЕГО.

– Кого?

– Того человека, который вам нужен.

– И вы можете его описать?

– Это мужчина. Ему около тридцати лет. Вооружен большим длинным ножом, который своими размерами больше похож на тесак. Поэтому Гриша и стал называть его Мясником. К сожалению, больше я ничем не могу вам помочь. Сам я этого типа не видел. А бедный Григорий был не слишком красноречив. Даже это скудное описание мне удалось вытянуть из него с огромным трудом.

Если верить словам Робинзона, то Косой видел преступника. И пусть затруднялся описать словами, но ведь при необходимости Косой мог бы опознать злодея. Уж не по этой ли причине и был убит Гришка Косой? Но при чем тут тогда нож, которым владела Юля? Все эти вопросы невольно возникали в голове у сыщиков, присутствующих при рассказе Робинзона.

Но это было еще не все. Это были еще не все сюрпризы, которые приготовил для них замок.

– Вы явились в замок в такой большой компании. Могу я спросить: вы все занимаетесь одним делом? Ищете злодея, сеющего