То, что Шедуэлл и есть незнакомец, кричавший в церкви, стало ясно сразу же, едва он открыл рот. Его голос, как и вся внешность, был необыкновенно запоминающимся — пронзительный, старческий, старомодный, хорошо поставленный. Ростом намного ниже среднего, худощавый, Шедуэлл был одет в причудливый вечерний костюм из потертого черного бархата с бело-красным носовым платком, торчавшим из-за обшлага, парчовый жилет и темную сорочку с галстуком того же цвета. На голове — черная бархатная шапочка, низко надвинутая на седые волосы, длинные и взлохмаченные. Маленькие круглые очки, стекла которых отливали розовато-лиловым, придавали его образу завершающий зловещий штришок. Ему было за шестьдесят. Он остановился на краю помоста и заговорил — без бумажки, держась за лацканы, точно слепец или пророк, адресуя свои слова куда-то поверх голов слушателей. И никаких предисловий.

— Нам с вами, мои дорогие соотечественники и соотечественницы, повезло жить в Эпоху Воскресшего Христа, чье возвращение на Землю восемьсот лет назад было предречено Книгой Откровения. Но мы также живем в Эпоху Человека Падшего, чье изгнание из греховного Рая, который человечество создало в своем ослеплении, было заслуженной карой Господней за его гордыню.

— Аминь! — выкрикнула какая-то женщина.

— Воистину аминь, мадам, — отозвался Шедуэлл и тут же закашлялся. Кашель этот показался Фэйрфаксу очень нехорошим: он не раз слышал такой у смертного одра. Шедуэлл вытащил из-за обшлага платок и, отвернувшись от слушателей, подождал, пока кашель не перестал его душить. — Аминь! Как же, должно быть, их мир погряз в зле, если на его башни и шпили обрушилось столь сокрушительное наказание! Согласно древним источникам, в год, предшествовавший Армагеддону, население Англии составляло около шестидесяти миллионов человек. По данным переписи, которую наш милостивый король не так давно повелел провести, нас насчитывается приблизительно шесть миллионов. И это — спустя многие годы стабильности и гражданского согласия, на протяжении которых численность английского народа неуклонно росла. Насколько же сократилось наше население в эпоху которую мы именуем Темными Временами, — в столетие, когда голод, мор и война опустошали нашу землю и ни у кого не было ни желания, ни средств вести счет потерям? И это бедствие, непосредственной причины которого никто не знает, постигло не одну только Англию. В противном случае мы пережили бы и были бы спасены от катастрофы либо подчинены кем-нибудь из соседей. Нет, леди и джентльмены, совершенно очевидно, весь мир в одно и то же время поразила одна и та же напасть. Наше правительство совершенно справедливо следит за портами и бдительно проверяет каждого чужестранца, которому дозволяется ступить на нашу землю, а также накладывает строгие ограничения на тех немногочисленных наших сограждан, которые путешествуют в иные страны. Однако же, судя по тем сведениям, которые удается раздобыть, представляется, что народы Франции и Савойи, Баварии и Саксонии, Тосканы, Генуи и Руси, Африки, Китая и Японии, пятидесяти независимых американских государств, которые некогда были единой страной, — все нации в мире пострадали от одного и того же бедствия. Удар — что бы он собой ни представлял и какой бы вид ни принял — стал непреодолимым, мгновенным и всемирным. Таким образом, говоря о ереси Древнего мира, я не испытываю ни малейшего восхищения им, не говоря уже о желании вернуть его. — Он в упор взглянул на Фэйрфакса, единственного, кто был в священническом одеянии, и протянул к нему руку, так что Фэйрфакс вновь почувствовал на себе взгляды присутствующих. — Как учит Церковь, любая попытка воссоздать цивилизацию древних будет смертным грехом и оскорблением Всемогущего Господа, которая вновь справедливо навлечет на Землю Его гнев. — Он слегка поклонился, и его взгляд опять устремился в ту же самую точку. — Нет, я посвятил жизнь выяснению того, какие ошибки привели к гибели Древнего мира, с одной-единственной целью — сделать так, чтобы мы их не повторили. И за это достойное — я бы даже сказал, благородное — устремление я чудовищно пострадал. — Он прижал ладонь к груди. Голос его задрожал. — Мои враги, не гнушаясь ничем, очернили меня в глазах сильных мира сего, и мне пришлось претерпеть гонения и притеснения, какие выпадали на долю мало кому из жителей этого острова…

— Осторожнее! — прошипел Куик, однако сделал это так громко, что его услышали все.

Все это время он стоял рядом с помостом, имея возможность наблюдать за слушателями, которые уже начали ерзать, заскучав от высокопарных разглагольствований лектора.

Шедуэлл умолк и внимательно посмотрел на своего ассистента, потом сощурился на присутствующих сквозь крохотные очочки, будто припоминал, где находится.

— Так каким же… э-э… был источник их ереси? — нерешительно продолжил он.

— Может, ты уже наконец расскажешь нам? — крикнул мужчина за спиной у Фэйрфакса. — Мы именно за это и заплатили!

Кто-то засмеялся, другие принялись на них шикать.

— Да, сэр, именно это я и намерен сделать, хотя вы, без сомнения, скажете, что я описываю какое-то мифическое королевство. Благодаря рисункам, а также найденным к западу от Хаунслоу крупным кускам стекла и пластмассы, которые соответствуют этим рисункам, нам известно, что древние могли летать, хотя машины, которые они использовали, бесследно исчезли. Нам известно, что у них имелись металлические колесные экипажи, способные передвигаться с огромной скоростью сами собой, без лошадей — правда, их тоже съела ржавчина, не оставив почти ничего. Нам известно, что в Лондоне, который был их Вавилоном, имелись здания такой высоты, что они доставали до облаков…

— Брехня! — закричал кто-то.

— Нет, сэр, вовсе не брехня. Их существование подтверждается множеством свидетельств. Нам также известно, что почти у каждого из древних, включая детей, имелось приспособление, позволявшее им видеть и слышать друг друга, какое бы расстояние их ни разделяло, что эти приспособления умещались на ладони, что они давали мгновенный доступ ко всем знаниям, музыкальным произведениям, текстам и мнениям мира; и что со временем эти устройства заменили людям память, логическое мышление и даже нормальное общение — расслабляющее, наркотическое воздействие, которое, по утверждением некоторых, сводило их обладателей с ума до такой степени, что появление таких устройств стало началом конца развитой цивилизации.