Шрифт:
Закладка:
Почему? Потому что я — ужасная воспитательница.
Стоило как следует наказать Владу и Зика за попытку отомстить Клире, а не просто выдать им стандартное административное порицание, и никто больше не рискнул бы повторять их трюк на новом обидчике. Что я наделала? Сама своими руками позволила прорасти семенам вендетты. Так зациклилась на организации быта, что совсем забыла главное — рядом со мной толпа маленьких детей с разной моралью, разным уровнем осознанности и легко поддающаяся искушению. А мое величество вместо внимания воспитанникам легко скинуло младших на старших и погрузилось в работу.
Прямо как раньше, в перестройку, когда сына воспитывала моя мама, а мы с мужем пахали как проклятые, чтобы просто накормить ребенка. Да, Люба… Тебя вытащили с Земли, но Землю из тебя вытащить забыли.
— Язык проглотила? — меня подергала за рукав жалостливая Элли со своей непередаваемой картавостью. Я наклонилась и взяла ее на колени. — Нехорошо.
Маленькие ладошки вцепились в мои щеки и потянули их в разные стороны. Со стороны несовершеннолетней шеренги послышались изумленные вздохи и тщательно скрываемые смешки. Воспитанники давились смехом, глядя как мое бесчувственное лицо растягивают, словно резиновую игрушку, и слегка хлопают по скулам.
— Х-х-хва-аа-тит, — простонала я, чувствуя неожиданную боль. — Эл-л-ли…
— Еще нет, — внезапно строго произнесла она и принялась тереть ладошками «рабочую поверхность».
Под жесткими прикосновениями кожа скрипела и ныла, как в тепле после мороза, отзываясь болезненными иголочками. Язык еле двигался, но к губам уже приливал жар, а подбородок начал гореть. Горло внезапно дернулось, сглатывая скопившуюся слюну, и еще раз по инерции, а зубы отозвались ломотой.
— Спа-а-си-иб-о, — после долгого онемения во рту пересохло так, что руки сами потянулись за чаем.
Малышка сосредоточенно кивнула и спрыгнула с моих коленей, целенаправленно глядя на егеря.
— М-м, — категорически помотал головой он, но девочка уже успела вскарабкаться по штанине, используя резьбу на стуле как ступеньку.
— Плохой дядя, — маленькие пальчики залепили легкую пощечину по густой бороде. — Если будешь плохо себя вести, то духи тебя сожрут.
Его ледничество чуть насмешливо фыркнул, приподняв густые брови, и смирился со своей участью. То ли посчитал ниже своего достоинства прогонять девочку, то ли воодушевился моей вернувшейся способностью говорить членораздельно. Усадив ребенка поудобнее, лорд Браун смиренно подставил ей лицо и даже не пикнул, когда маленькие пальчики принялись дергать бороду.
Но Элли не стала мять его щеки. Сначала она потянула ворот тулупа, который леший так и не снял, оголив гортань. Кожа медведя была на удивление бледной с едва видными морщинками, выдававшими возраст — не меньше сорока. С моего шестого десятка он все равно был молод, но… Каждый новый день в теле Авроры ощутимо стирает прожитые годы моей души. Человек быстро привыкает к хорошему, так и я за считанные дни привыкла к стабильному давлению, прекрасно гнущимся суставам, четко работающему пищеварению и отсутствию климатических гормональных скачков.
«Как будто так и надо», — внезапно поразился мозг. Словно запертый в стареющем теле здоровый дух наконец-то занял подходящую оболочку — не менее здоровое тело, и теперь обживался как хозяин. А когда я вернусь, снова придется пить таблетки и не есть сладкого после шести?
«Зато мышцы у тебя были крепче», — как бы между прочим заметил внутренний голос.
«Так и здесь их можно укрепить», — резонно возразила я.
«Не бережешь ты чужое тело», — посетовал он. «Посмотри на свои руки».
Пальцы в самом деле были покрыты шершавой кожей, мелкими цыпками и ранками. К сожалению, нельзя почти неделю заниматься уборкой огромного дома и не оставить на себе следов. Покопаться, что ли, в косметичке Её величества?
— Скажи: «Извини», — требовательный голосок вывел меня из задумчивости.
— И-и-э-а-з-ви-и-ини, — послушно повторил лорд Браун, с трудом ворочая языком.
Пока я беседовала с голосом-надсмотрщиком, маленькая магиня успела закончить разогревающий массаж. Лорд-медведь успешно шевелил губами, гоняя кровоток по сосудам, морщился, кривился и даже усиленно моргал, избавляясь от дискомфортных ощущений.
— И больше не болей, — поставила точку массажистка, тронув пальчиком кончик носа мужчины.
— Спасибо, — с веселым изумлением поблагодарил он, ссаживая ее с коленей. Чай исчез в медвежьей пасти в три глотка. — Ну, леди, что будем делать?
— Виру платить, — внезапно сказала Лавиния, вздернув носик. — За причинение вреда аристократу положено платить виру или сидеть в тюрьме. Ну что, воронья кость, готов влезть в долги?
— Ах ты стерва, — побурел от негодования Рон. — Да я тебя…
— За меня твои родители в повинную кабалу года на три попадут, — насмешливо отбрила она. — Только тронь!
— Не успеешь стукануть, лахудра!
Бух! Внезапный громоподобный удар ладони по столу прервал перепалку. Чашки подпрыгнули, блюдца зазвенели, а дети разом замолкли, перестав шуршать фантиками припрятанных конфет. Лорд Браун обвел тяжелым взглядом всю орду, придавив ее своей мрачной аурой, и повернулся ко мне. Я ответила чуть флегматичным взглядом человека, у которого таких перепалок по пять штук на дню.
Невозможно успеть везде, так что стычки между детьми то тут, то там вспыхивали на территории всего замка. Я честно пыталась их рассуживать, примеряя на себя незримое кольцо Соломона, но зачастую конфликты носили вялотекущий, скрытый характер, выливаясь в вот такие несанкционированные перебранки с угрозой физической расправы, но побеждающим благоразумием.
— Николь, — девушка поняла меня с полуслова, уцепив взвинченного Рона за руку. — Остальные могут быть свободны. Позже побеседуем.
Дети порскнули из тронного зала в разные стороны, как тараканы. Я собственноручно подлила нам обоим чай, сдобрила его медом и приготовилась слушать долгую тираду. Чаша терпения лорда-лешего явно грозилась переполниться и обрушиться на меня ураганом.
— Я специально уехал на край земли, чтобы жить спокойно! — не утерпел ледничий, умудряясь сидя топнуть ногой. — Один, без женщин, детей и этих ваших идиотских заморочек! А вы?!
— А я еще немного вас послушаю и попрошу назначить лорда Брауна моим заместителем по воспитательной работе, — меланхолично ответила я, прогоняя щипками остатки онемения с лица.
— Да ни за что!
— А кто вас спросит? — барбарисовый мёд оказался действительно вкусным.
На меня навалилась усталость, придавив бетонной плитой к трону. Жизнь Её величества оказалась нелегкой, никаких балов и принцев, а только бесконечные трудности и недосып. Я никогда не была детским руководителем или управленцем, всегда предпочитала работать со взрослыми людьми, несущими ответственность за свои действия. Необходимость отвечать за деяния целой группы маленьких созданий ставила меня в тупик и весьма нервировала.
— Как вам вообще кураторство доверили? — проворчал Эдгар. — Вы же
