– Потому что сегодня произошло серьёзное преступление, – ответил он, и его синие глаза блеснули.

Я кивнула.

– Уже слышал о пропавших пожертвованиях?

– Да, и не сомневался, что ты бросишься это расследовать. И день погожий, самое то прогуляться по парку.

– Честно говоря, я уже не уверена, что правильно поступила. Мне хотелось поговорить с Ральфом Холманом или полицейским, который охранял сейф, но они связаны по рукам и ногам.

– Не буквально, надеюсь? – пошутил Лютер.

Я улыбнулась.

– Да почти. Им же приходится стоять на страже у пустого сейфа.

– Знаешь… – начал Лютер.

Мне нравилось, когда он начинал предложения с этого слова, потому что обычно они заканчивались тем, чего я совершенно точно не знала.

– Знаешь, эта кража напомнила мне об известном ограблении в Ривер-Хайтс.

Разумеется, о том, о чём он хотел мне рассказать, я была наслышана. Все местные знали эту легенду наизусть. Правда, Лютер считался экспертом по истории города и знал детали, которые не добрались до учебников истории.

– Ты, конечно, слышала про банду Рэкхема[9]?

Я кивнула и своими словами пересказала текст с брошюры для гостей Ривер-Хайтс.

– Ещё до того, как наш город получил название, сюда приплыл пароход, нагруженный деньгами, которые должны были обменять на наковальни Махоуни. Слухи быстро разнеслись по округе, и банда Рэкхема всё украла.

– Поверхностные знания на пять с плюсом. А теперь расскажи о том, что знают не все.

– Так, посмотрим… Ты мне показывал, где именно произошло ограбление.

Это, между прочим, было на удивление увлекательно. Лютер так живо описывал, как произошло преступление, что я с лёгкостью могла всё представить. Здорово, что у Ривер-Хайтс была своя байка про пиратов.

– Что ещё? Ах да! В прошлом году Люсия Гонсальво нашла золотую монетку и решила, что она с затонувшего корабля с сокровищами, но ты опознал её как часть добычи банды Рэкхема.

– Прекрасно.

– Так при чём здесь то ограбление? Я что-то не понимаю?

– Как я уже сказал, сегодняшняя кража сильно похожа на ту, которую совершили пираты около века назад.

– Чем?

– Его банда словно сквозь землю провалилась. До ограбления их видели, а после они все исчезли бесследно.

– Ты говорил, они сбежали к Мускоке. Там их ждала лодка.

– Верно, – подтвердил Лютер. – Шериф оставил людей у реки, но не мог же он поставить человека через каждые несколько ярдов. Невозможно просматривать все места, где получится незаметно проплыть на лодке, тем более под покровом ночи. Пираты затаились до темноты, а потом уплыли по Мускоке.

– Думаешь, и в этот раз воры решили воспользоваться тем же путём?

– Уверен, ты с этим разберёшься. – Лютер встал и похлопал меня по плечу. – Ты же умная.

Пока я провожала Лютера взглядом, красный кардинал отряхнул влажные пёрышки и взлетел. Я наблюдала за тем, как он парит в свете полуденного солнца, и обдумывала наш разговор.

Вдруг мне снова вспомнился незнакомец в шортах красного цвета. Он скрылся так же стремительно, как и красный кардинал.

«Надо поговорить с офицером Рэйни. Он тоже видел Красные Шорты и даже прогнал его со сцены. Должен же он был внести его в список подозреваемых».

Я вернулась к банку и снова заглянула в окно. Там всё немного улеглось, и возле пустого сейфа никого не было. Почти все сотрудники уже ушли. Ральфа Холмана и офицера Рэйни нигде не было видно.

Тогда я прошлась до переулка за банком. Его с обоих концов перекрывали полицейские машины. Посередине стояла странная чёрная машина, припаркованная у чёрного входа.

В переулке я не заметила ни одной живой души, но чёрный вход наверняка кто-то охранял. Оставалось только надеяться, что это знакомый мне полицейский, который не откажется поделиться со мной подробностями о краже. Мне приходилось сотрудничать с некоторыми из них в прошлых расследованиях – неофициально, разумеется. Было бы здорово, если бы там дежурил сам шеф Макгиннис.

Я протиснулась в узкую щель между перегородившим дорогу автомобилем и стеной здания. Была уже половина пятого. Асфальт напоминал лоскутное одеяло, где редкие пятна света перемежались с тёмными, как шерсть чёрной пантеры, тенями.

По спине у меня пробежали мурашки. У входа никого не оказалось. Я припала ухом к холодной металлической двери, но она не пропускала звуков.

Ручки на ней не было, только отверстие для карточки в стене. Значит, сотрудники пользовались магнитными пропусками.

Я легонько толкнула дверь, и она медленно приоткрылась. Я затаила дыхание. И в эту самую минуту кто-то громко прокричал у меня за спиной:

– Нэнси Дрю!