– Я имею в виду подкрепление на месте.

– Ты прилетишь?

– Нет, я слишком импульсивна, чтобы тебе помочь, особенно при таких обстоятельствах. Я думала о Матео – не знаю никого осторожнее его.

– Это даст тебе предлог позвонить ему или возможность дистанцироваться?

– Так мне поговорить с ним или будешь выкручиваться сама?

– Ты права… У меня есть план Б, вдвоем мы вполне сможем это провернуть.

– Хорошо, я обо всем позабочусь.

– Погоди, что за кошка между вами пробежала? В Киеве вы отлично ладили.

– Сегодня утром я отправилась в город в одиночку. Села на хвост Барону и последила за ним до парка, чтобы узнать, с кем он встречается.

– С какой-то важной персоной?

– Если я тебе скажу, обещай, что потом удивишься, на сегодня с меня хватит обид. Барон говорил с крупной шишкой из Ватикана.

– При чем тут Ватикан?

– Именно это мы и пытаемся выяснить, точнее, Матео.

– Вы поцапались из-за того, что Барон встречался с каким-то типом в сутане?

– Он был в обычном костюме с айфоном последней модели… Ватикан не обязан считать современность грехом! Матео опознал его с помощью системы распознавания лиц. Этот человек не перестает меня удивлять.

– Ты стащила айфон у церковника?

– Да нет же! Просто засняла их встречу. И тут мы доходим до причины охлаждения чувств. Матео считает, что я глупо и безрассудно рисковала; а я считаю, что он бесится, потому что я пошла без него и у меня все получилось. Представляешь, даже не поздравил с успехом!

– Я тебя поздравляю, но ты безрассудно рисковала.

– Ты бы поступила точно так же. Ладно, позвоню ему, свяжемся через час.

Екатерина мерила шагами комнату, поглядывая то на пачку сигарет, то на телефон. Еще одна сигарета, возможно, немного ее успокоит. А звонок Матео точно даст противоположный эффект. После некоторых колебаний она отправила ему эсэмэску.

– Можешь встретиться со мной там, где мы изображали туристов?

Екатерина смотрела на смартфон; ответ не приходил, она закурила. Экран загорелся.

– Почему не у меня?

– Нам нужно поговорить, и это срочно.

На сей раз ответ не заставил себя ждать.

– Что случилось?

– Так можешь или нет?

– Уже еду, мне тоже нужно с тобой поговорить.

* * *

Лавируя по улицам Рима на мотоцикле, Матео, взбудораженный словами и тоном Екатерины, проговаривал извинения, которые собирался ей принести. Он признается ей, что еще не оправился от той ночи в Осло, когда безумно испугался, что она может погибнуть от выстрелов подосланных Викерсеном убийц. Пережитый им ужас был еще сильнее, чем в ту ночь прощания с отцом. Подумав, что она в одиночку подошла так близко к мужчине, чей телохранитель преследовал ее с пистолетом, он потерял контроль над собой. Он сожалел, что вышел из себя, что назвал ее поведение безрассудным. Пожалуй, это не лучший способ выразить свои чувства к ней и признаться, что она значит для него куда больше, чем она хотела понять, но, по крайней мере, у такого признания есть одно неоспоримое достоинство – искренность.

Переезжая через Тибр, Матео чуть не угодил под перестроившийся без поворотников грузовик и решил, что жизнь слишком коротка, чтобы теряться в догадках. Он скажет ей все, что она не захотела услышать, когда расспрашивала его о женщинах, с которыми он спал: он любит ее.

Она ждала, сидя на краю фонтана, и встала, чтобы подойти к нему. На ней было летнее платье, словно сотканное из тумана – по крайней мере, так показалось Матео, когда он шел к ней; сердце его сжалось, а ладони вспотели. Площадь и туристы будто бы застыли, скованные внезапным морозом. Вокруг Екатерины все замерло. Он хотел обнять ее и поцеловать, но не решился и только молча смотрел на нее, покоренный лукавым выражением ее лица.

Легкий поцелуй в щеку, а потом в губы.

– Что ты хотела мне сказать? – проговорил он.

Нет ничего прекраснее и глупее мужчины, охваченного любовью.

Она пересказала ему разговор с Дженис и, немного издеваясь над ним, призналась, что тревожится за нее. Их подруга проявила неосторожность и за это поплатилась. Ей необходимо подкрепление, пока ситуация не стала по-настоящему опасной. Екатерина посмотрела расписание рейсов. Матео мог бы переночевать в Хитроу и отправиться на Джерси первым утренним самолетом – он приземлится в десять.

Матео даже не пытался возражать. Он заедет в офис, возьмет все необходимое оборудование, а потом заскочит домой за сменной одеждой. На мотоцикле он в аэропорт не опоздает.

Он пообещал ей позвонить, когда окажется в Лондоне.

– А ты что хотел мне сказать? – вспомнила Екатерина, когда они уже готовились распрощаться.

– Ничего. Ах да! Мужчину, с которым сегодня утром встречался Барон, зовут Джакомо Рубино. Он – доверенное лицо папы римского, занимается организацией его официальных встреч.

– Барон собирается встретиться с папой? Он что, хочет обратить Церковь в ультранационализм?

– Не думаю, что это в его планах. Да и вряд ли он жаждет пообщаться с папой.

– Тогда я не понимаю.

– Рубино – посредник, как и Барон, – пояснил Матео. – Остается узнать, кто ищет встречи с Его Святейшеством и чего ради. Я перешлю тебе программу, которая взаимодействует со шпионом, которого я установил на его телефон. Твоя задача – подключиться к отельной сети и скачать данные, собранные со вчерашнего дня. Если нам повезет, из переписки или разговоров мы что-нибудь об этом узнаем.

Екатерина чуть отступила и ошеломленно взглянула на Матео.

– Я правильно расслышала то, что ты сказал?

– Скорее всего, мы же совсем рядом, а на площади как-то подозрительно тихо.

– Ты просишь меня шпионить за Бароном? – настаивала она.

– А почему тебя это удивляет? Я же не могу быть в Риме и Джерси одновременно, – бесстрастно ответил Матео.

Екатерина прищурилась, но не от солнца.

– Ты самый бестактный мужчина из всех, с кем я знакома, и проблема в том, что я уже и не знаю, могу ли без тебя обойтись.

Она поцеловала его и с достоинством пошла прочь.

– Предупреди остальных, что я не смогу выйти на связь! – крикнул Матео.

Она помахала ему и отправилась в отель, чтобы заплатить за номер и предупредить Дженис, что подкрепление уже скачет к ней.