Лерр Варин кивнул:

– Как говорится, чтобы получить хороший результат, нужно уметь рисковать. Не прыгать в бездну, а ступать туда осторожно, оставляя пути к отступлению. Шаг за шагом. Все равно не думаю, что это для вас.

– Как это сделать? – Ивар одновременно поднял руку и задал вопрос.

– Научившись терпению, лерр Тиррит, – сухо ответил лерр Варин. – Терпение – одна из основных добродетелей сильного защитника!

Помолчав немного, преподаватель пожевал тонкие губы и продолжил:

– Сила мага зависит от размера резерва, от способности накапливать в нем энергию. Потому, теоретически, любому можно расширить внутренний накопитель. Раскачать его, растянуть. Истязать себя до изнеможения, до лишения последней крупицы силы и немного заходя дальше. Немного! Ведь всегда есть опасность перенапрячься и выгореть дотла! Это страшно. Важны осторожность, терпение, сила воли и смелость раз за разом преодолевать то, что покажется вам ужасом. Понимаете? То есть, резерв – это накопитель энергии, поэтому ее надо постоянно тратить. Но не просто до донышка, а буквально ежедневно выскребая до последней капли, в переносном смысле царапая стенки, истончая их, чтобы, грубо говоря, ваш резервуар постоянно наращивал плотность снаружи. Только таким безжалостным к себе способом возможно расширить собственный резерв. Это что касается плетельщиков. А защитникам еще сложнее. Помимо увеличения резерва, им нужно расширить каналы, а значит, придется иссушать не только кубышку магии, но и само тело. До предела, до изнеможения тренироваться физически. До состояния, когда мутнеет в глазах от усталости и напряжения. И все это ежедневно!

– И как долго ждать результат? – сипло каркнула Рина.

– У всех по-разному, – пожал плечами лерр Варин. – Вы же понимаете, что каждый по-своему будет подходить к этому процессу. Кто-то станет рвать жилы, а другой пожалеет себя, лишь слегка перешагнув порог боли. В первом случае можно получить результат уже через две-три недели, во втором – повысить свою категорию с годами. Все будет зависеть только от вас самих.

– Спасибо, лерр Варин! Вы меня очень обнадежили! – Рина расцвела благодарной улыбкой.

Наставник посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. Должно быть, мы своим видом произвели на него слишком удручающее впечатление. Вот и не посчитал, что кто-то всерьез захочет воспользоваться полученным советом.

А Рина тем временем гордо вскинула подбородок и собственнически накрыла своей ладошкой ладонь-лопату Оллера. Мы с Иваром переглянулись. Он поднял вверх большой палец. Я почувствовала огромное облегчение – значит, подруга решила бороться за понравившегося парня. Оллер улыбнулся, с нежностью глядя на свою отчаянную девушку.

Началась лекция и стало не до переглядываний.

В комнату мы вернулись ближе к вечеру, когда старательно выполнили задание и поужинали. Я сразу же рванула под душ смыть с себя ужас этого дня. Заодно подумать о том, что ждет дальше.

Я уже разглядывала свое осунувшееся лицо в зеркале, когда раздался грохот. Мгновение пребывала в ступоре, а затем ринулась в комнату с криком:

– Что случилось? – И замерла посреди разгрома, растерянно осматриваясь: – Кто-то из поклонниц Оллера приходил выяснять отношения?

На полу лежал перевернутый стол, на голову Рины, сидящей на полу с широко раскинутыми ногами и мотающей головой в попытке прийти в себя, оседали листы бумаги. Кажется, это ее доклад к завтрашнему зельеварению.

– Пожалуйста, не молчи, – испуганно попросила я.

– Никто на меня не нападал и не приходил. Это я пыталась скрести по своему дну, – мрачно буркнула подруга, разглядывая покрасневшие пальцы.

Я оторопело уставилась на Ринкины волосы, торчавшие во все стороны, делая ее похожей на потрепанную ворону. Ну и дела-а!

– Не очень удачно вышло? – с сочувствием предположила я, хотя и так понятно, что не слишком.

– Я до него еще не достала, только начала, а меня как шибануло сгустком энергии… Думала, сожжет, но вроде пронесло… – поделилась Ринка «достижениями».

Уныло оглядев ее «воронье гнездо», я тяжко вздохнула. Катерина догадалась, что-то с ней не так. Кряхтя, поднялась с пола и доковыляла до зеркала в ванной и – взвыла:

– Ы-ы-ы… Как теперь все это распутать…

Я метнулась на помощь:

– Присядь на кровать, я попробую.

– Да мне всю ночь придется разбирать этот кошмар, – чуть не плакала Рина, когда у меня ничего не вышло.

– Боюсь, тратить на прическу время вообще не имеет смысла, – аккуратно намекнула я. – Если, конечно, ты всерьез решила продолжить это… эти… Что ты там делала.

– Боролась за Оллера, – буркнула Рина. – И буду продолжать. Не сомневайся.

Еще какое-то время Катерина мрачно посверлила свое отражение, а потом взяла ножницы и принялась безжалостно кромсать волосы, еще недавно гладкие и блестящие. Теперь на пол падали бесформенные колтуны, а Рина все резала и резала.

Я не вмешивалась. Молча смотрела, не представляя, чем поддержать подругу.

– Так будет проще и легче ухаживать, – отложив наконец ножницы, пояснила она.

Повернувшись, улыбнулась мне и покрутилась вокруг своей оси, а когда остановилась, вопросительно посмотрела, словно спрашивая: «Ну как?». Судя по горящим глазам, сама Рина не жалела о содеянном ни на грош.

– Давай немного подравняю, – прочистив горло от застрявших там слез, предложила я.

Вскоре Катеринины волосы лежали вполне аккуратной шапочкой. Эта короткая непривычная прическа на удивление ей шла, придавала задорный, озорной вид.

До поздней ночи Рина упорно продолжала скрести стенки своего резерва. Я не мешала и не отговаривала от мучительного занятия, даже наблюдая как ее ломает от боли. Сидела на кровати, поджав ноги к груди и кусала губы, крепко обнимая руками колени. И убеждала себя, что самой мне совсем-совсем нет смысла проходить через все это. Зачем? Чтобы стать еще сильнее? Но ведь у меня и так четвертая категория, зачем быть еще сильнее? Чтобы меня двинули в первые ряды защитников Аарона? Первой встречать волны монстров? Рисковать жизнью и разумом, потому что я сильнее других?

– И-их! – крякнула Рина, вновь отлетев на метр и ударившись о лежавший на боку стол.

Поставить стол не рискнули: либо его сломает Рина, либо себе что-нибудь об него.

– Не так! – осенило меня. Наконец поняв, в чем повторно ошибается подруга, я решила помочь ей, направить, а потом отступить. Мне же