стиснул кулаки. На щеках снова проступили желваки. Вот-вот, меня Илиана тоже бесит. Я даже стала немного сочувствовать Анри. Это ж надо, первая жена и такая стерва оказалась! Вдохнула-выдохнула, пытаясь справиться с раздражением.

– Ну, раз можно без стихов… Как мне попасть домой?

Бертран снова взял меня за руку. Илиана сузила глаза.

– Жизнь за жизнь, душу за душу.

Я вздрогнула.

– Я должна кого-то убить?

– Нет. Поменять свою душу на другую.

– Это как?

Она отошла от той стороны зеркала, села на трон. Посмотрела на нас внимательно.

– Ты не хочешь остаться королевой?

– У меня дома ребёнок. Ему два года.

На Илиану моё заявление не произвело впечатления:

– Ты добилась короны, захватила власть и хочешь вернуться в свой убогий мир, квартирку, снова стать наёмным работником?

– У меня там осталась дочь! – зарычала я.

– И что? Ещё родишь.

Рука Бертрана дрогнула.

– Мама, – глухо начал он. – Ответь. Как Майе вернуться домой?

Она презрительно взглянула на сына.

– Я вижу, что ты неравнодушен к этой девице. И что, ты её вот так запросто отпустишь?

– Отпущу.

– Идиот. Даже странно, что твой отец – не молокосос Анри!

– Как. Мне. Попасть. Домой?!

Я зарычала, как разъярённая пума. Илиана насмешливо взглянула на меня. Знает, стерва, что в безопасности.

– Что ж. Мне это даже на руку. Мы можем поменяться с тобой местами. Я снова окажусь в Эрталии, верну себе трон. А ты… Я не гарантирую, что сможешь попасть домой. Всё будет зависеть от тебя. Но, видимо, ты такая же слабачка, как мой сын.

– И что я должна буду сделать? – я глубоко дышала, стараясь говорить спокойно.

– Зеркальный мир един для всех миров. Един и раздроблен. Но ты сможешь при желании увидеть ту, которая забросила тебя сюда. И поменяться с ней местами.

– Нэлли Петровну?

– Вот как её теперь зовут? Что ж… Или её, или любого, кто согласится поменяться с тобой. Но нужен, конечно, кто-то из Первомира, твоего мира, если не хочешь оказаться в одном из бесконечных миров.

– И как я смогу найти Нэлли Петровну?

– Всё просто. Она, уверена, непременно подумает о тебе. Ты почувствуешь вызов. Остальное – дело твоё.

– Она должна согласиться? Мне нужно её уговорить?

Узкие губы искривились. Чёрные глаза блеснули.

– Не обязательно, – прошептала королева. – Достаточно просто её коснуться и перетащить…

Я попятилась.

– Понятно. Спасибо.

Странно, что она не утянула Кота, когда они почти касались друг друга через зеркало. Растерялась? Или у неё на него есть планы?

– Созреешь – приходи, – засмеялась зеркальная женщина. – У тебя в любом случае нет иных вариантов. А я подожду. Я умею ждать.

– До свиданья, мама, – прошептал Бертран, резко отвернулся и потянул меня за собой.

Мы вышли в тёмный коридор. Кот застонал и прислонился к стене. Я положила руки на его плечи, приподнялась на цыпочках и поцеловала в нос. Бертран прижал меня к себе и замер.

– Бертран, я…

– Ничего не говори. Пожалуйста, – умоляюще прошептал он, зарылся лицом в мои волосы и выдохнул: – Сволочь.

Кто сволочь: Анри, Илиана или я – Кот не сказал. Уточнять я не стала, понимая, что ему сейчас ни до чего. Ещё бы! Потерять маму в пять лет, помнить о ней, тосковать, а потом встретить и понять, насколько ты ей… безразличен. Хотя нет, это не то слово, конечно. «Эртик» не безразличен свергнутой королеве. Не сомневаюсь, что у магини на него большие планы. Но любовь там и рядом не стояла.

Я вдруг вспомнила историю с мышью. Той самой, ради которой Кот пообещал Румпелю жениться на ком укажут. «Я пытался подложить королю мышь в карман… мне было пять лет…» – вспомнились его слова. Пять лет… Как раз тот самый возраст, когда «умерла» его мать. Мальчик пытался отомстить за неё? Скорее всего, да. Вряд ли знал, что двоюродный дядя причастен к исчезновению самого дорогого в жизни каждого ребёнка человека, но… Видимо чувствовал что-то.

Бедный, бедный Кот! Осознать, что столько лет был совсем рядом с матерью, которую считал мёртвой! Может поэтому Анри и запретил под страхом смерти заходить в эту комнату? Чтобы никто не сказал «племяннику», что его мать жива, пусть находится и не совсем здесь?

А, кстати, что, в этом случае, тут делал Румпель?

И понятно становится, почему в королевстве волшебники под запретом. Я даже в чём-то понимаю приказ Анри уничтожить всех колдунов, магов, ведьм и…

Я вздрогнула.

Всех? А вот и нет!

Фея Карабос! Она ведь волшебница! И как я сразу о ней не подумала!

Не то, чтобы мне жалко было Нэлли Петровну. Вовсе нет. Злобная соседка знала, что у меня есть дочка, но всё равно зашвырнула меня в этот странный мир, да ещё и намекала на то, что моя участь решена. Вот только я не была уверена, что Илиана сказала правду. Что я действительно смогу выбраться в мой мир таким путём. От бывшей королевы можно было ожидать любой подлости. Может, всё это нужно ей лишь для того, чтобы самой вернуться в Эрталию, а я так и останусь навечно узницей зеркала, вынужденной каждой идиотке отвечать на дурацкие вопросы: «кто здесь всех краше, кто всех милей?».

– Пошли, – я потянула Бертрана за руку прочь от комнаты.

Парень послушно пошёл за мной.

А ещё интересно, куда девались трупы семи королев, и кровь и…

– А сколько у Анри было жён? – вдруг спросила я. – Не считая меня саму.

– Семь.

Мне очень не понравился его опустошённый голос.

Семь! Семь жён,