— Почти три часа.

— Ого, — удивилась она. — А я-то думаю, чего светает посреди ночи. Уже и не ночь вовсе, получается. И куда время так летит?

— Оно всегда летит, когда не нужно, — проконстатировал я факт.

Мы снова ненадолго замолчали, но, как только на горизонте забрезжила тоненькая полоска янтарного света, я спросил:

— Что ты видишь?

Ариана подняла голову и кинула на меня улыбчивый взгляд.

— Давай, опиши. Хочу слышать твои мысли, — добавил я.

Она опустила голову обратно и начала говорить:

— Вижу проплывающий мимо океан… Он тёмно-синий, но там, на горизонте, словно воспламеняется, и разгорается всё сильнее с каждой секундой. А огонь его касается неба, и оно, накаляясь, светлеет на глазах.

— А что чувствуешь? — спросил я, заворожённо дослушав её слова.

— Всё, — незамедлительно ответила Ариана. — Чувствую тепло этого света и его ослепляющий эффект на глазах. А ещё… чувствую твою руку на своём плече, и она греет намного сильнее.

Невольная улыбка засияла на моём лице, и я опустил взгляд вниз, где волны, пенясь, беспрестанно продолжали биться о нижние стёкла города.

— Ты, кстати, так и не сказала, прощаешь меня или нет, — проговорил я, вспомнив, предшествующий поцелую разговор.

Она кивнула, затем проговорила:

— Можешь почаще просить прощения.

Я усмехнулся и после недолгого молчания поинтересовался:

— Для тебя это было впервые?

Ариана немного подумала и сказала:

— Не желаю вспоминать своё скучное прошлое в такой прекрасный момент.

— Этот момент совсем скоро тоже станет твоим прошлым, — зачем-то разочаровал я её.

— Хочу, чтобы он всегда оставался в настоящем и покорно ждал меня в будущем.

— Он уже ждёт, — проговорил я, переводя взгляд с подножия Пирамиды на свою спутницу, которая тоже смотрела вниз.

Глаза неожиданно ослепил свет, и я, немного прищурившись, взглянул на линию горизонта.

— Смотри, — сказал я, слегка дёрнув её за плечо.

Она подняла глаза и тут же прикрыла их рукой от яркого света.

— Что видишь? — тихо спросил я.

Она убрала руку и, восхищённо выдохнув, шепнула:

— Вижу… солнце.

Оно неторопливо восставало над океаном, поражая своей мощью и беспрекословным величием. Всё быстрее янтарный свет распространялся по небесному куполу, выхватывая из ночной тени воды параллельного ему океана. От былой темноты не осталось и следа, словно за пролетевший час нас каким-то образом переместили на противоположную сторону планеты.

— На это можно смотреть вечно, — прошептала Ариана, когда дно солнца и поверхность океана разъединило небесное пространство. — Но нужно идти.

— Я отвезу тебя, — сказал я, убирая руку с её плеча.

— Это вовсе не обязатель…

— Обязательно, — не дал я ей договорить.

Она благодарно посмотрела на меня, затем бросила последний взгляд вдаль и, развернувшись, направилась к двери. Я пошёл следом и, войдя в комнату, услышал короткий сигнал, доносящийся из зала, и последовавшие за ним приглушённые слова Глорен:

— Одно новое сообщение, мистер Фрайс.

Ариана огляделась вокруг, словно впервые видя комнату, затем проконстатировала:

— Тебе, кажется, что-то пришло.

— Отец, наверное. Только он отправляет мне домовые сообщения.

Мы перешли в зал, где вновь послышался сигнал.

— Глорен, когда пришло? — спешно поинтересовался я.

— Двадцать восемь минут и тридцать четыре секунды назад, мистер Фрайс, — с компьютерной точностью ответила та, затем спросила: — Желаете ли вы прослушать сообщ…

— Да, — проговорил я, не дав ей закончить.

Тут же срединное зеркало на потолке опустилось вниз прямо напротив дивана и загорелось, как обычный экран транслятора.

— Так и думала, что он откуда-нибудь да вылетит, — усмехнулась Ариана, подходя к стеклянной стене с правой стороны, за которой солнце всё ещё стремительно поднималось в зенит.

Я улыбнулся в ответ, и в этот самый момент на экране появилось лицо отца.

«Зайди в кабинет моего офиса, когда освободишься», — сказал он и тут же пропал с транслятора.

— Отец, видимо, ждёт тебя. Может, всё-таки я сама? — спросила Ариана, отворачиваясь от стекла.

— И на чём ты собралась добираться? — усмехнулся я, подходя ближе к ней. — Поезда здесь не ходят.

— Могу на транспортной кабине, — предложила она.

— Попробуй найти её на этаже без карты. — Я сделал ещё шаг ближе.

— Ты покажешь мне, — не сдавалась Ариана.

— Я не покажу, а то вдруг вздумаешь сбежать в следующий раз.

Она улыбнулась на этих словах и неуверенно спросила:

— Мне расценивать это как приглашение?

— Как хочешь, так и расценивай, но сегодня вечером мы обязательно сходим куда-нибудь.

***

Мы договорились встретиться в парке на том месте, где уже встречались сегодня ночью. Вот только опять забыли назначить время. Почему-то мы всегда упускаем этот очень важный пункт. Видимо, дело в самом факте его существования, способного разлучать нас, пусть даже на короткий срок.

Адрес своего квартирного отсека она мне так и не назвала (мы с ней спорили по этому поводу всю дорогу), поэтому пришлось высадить её на ближайшей бойловской стоянке. Дождавшись с ней поезда и убедившись, что она на него благополучно села, я направился в офис отца, как он и просил, совершенно не имея понятия, что ему понадобилось от меня в утро первого дня года.

В его офисе, несмотря на ранний час, уже полным ходом кипела работа.

— Входи, — властным голосом проговорил отец, приглашая меня на свободное перед его столом кресло.

— Что-то случилось? — немного смятённо спросил я, проигнорировав его приглашение.

— Это я должен спрашивать, что у тебя случилось, — сказал он, вставая со своего кресла, чтобы быть со мной наравне. — Куда ты пропал сегодня ночью?

— Я был дома, — честно ответил я, затем возмущённо добавил: — И вообще, почему тебя это так волнует? Я же не обязан докладывать о всех своих передвижениях.

— Ты прав, меня не волнует, где ты был, — согласился отец, но сразу же строго добавил: — Меня волнует, с кем ты был.

— Вот только давай ты не будешь меня учить, с кем проводить время. — Я махнул рукой и уже развернулся, чтобы уйти.

— Я не собираюсь тебя учить, а лишь хочу напомнить о некоторых важных фактах, — повысил голос отец. — Видимо, они стёрлись из твоей памяти с течением времени.